Каких-то приключений ради,
назло кому? На чей-то зов
я помню, ринулась не глядя
ни на часы, ни на засов.
И так как бедностью такси-чна
была я, помню, как сейчас,
привычным транспортом, обычным
рванула в тот, да в каждый раз!
Путей трамвайных перепутье:
туда поедешь – пропадёшь.
Оттуда – тоже что-то будет
с конём (да где ж коня возьмёшь?)
Трамвай! Как верно назван, нервно –
трам-тара-рам и вай-вай-вай!
В нём, как в толпе: легко и скверно,
копейки три: Гони давай!
Итак, положено начало:
на красный свет, на свет в домах.
Расчёт просчёта изучала
я – математику ума.
Чертила очертя квадраты,
плен-тлен смородиновых глаз:
Вам рады, милая, Вам рады!
Пропасть – попасться в этот раз.
Куда гремит трамвай вечерний,
подбрасывая на ходу
тебе рецепты для леченья
от острых дум, от цепких дум?
Гремит по кругу. Это значит,
что никуда и ни к чему.
Густой судьбой, пустой задачей
нельзя довериться ему.
С ним, как с попутчиком случайным,
легко делиться лёгким сном,
но не надеяться, не чаять,
не попрекать за мост, за дом,
что мимо проплывали, мимо!
Он – инок, не причастен к ним.
Он что-то вроде пилигрима.
И всё – мираж, виденье, дым.
И смелый хохот пассажиров,
и скромный плач полночных дев:
по рельсам у него, по жилам
течёт рекою уйма дел
чужих. И топот ног, как шорох
мышей. Отряхивая снег
на остановках, он прожорлив,
всеяден: горе ли, успех,
задор ли, злое замышленье
в него внесут и выйдут вон:
всё разумом узкоколейным
перелопатит и под звон
свой, собственный, отконопатит!
Прощай, трамвай, я – твой изгой!
Я – твой должник, твой – «дайте – нате!»
В твоём нутре, как в рОдной хате,
легко быть мыслями нагой.