За днями нынче не угнаться,
не перегнать лучей зарницы,
хотя ночами, как в семнадцать,
до петухов шальных не спится.
А за стеклом оконной рамы
совсем иное представленье -
не видно рыжих и упрямых,
не слышно девичьего пенья.
Не рвутся крылья распашонок,
и ежедневно, между прочим,
не возмущается спросонок
полуглухой Егоркин отчим.
На свет вечерний в тихий дворик
теперь слетаются машины,
а спозаранку старый дворник
не увлечён вознёй мышиной.
На обездоленном заборе
в любви не модно признаваться
и за девчат уже не спорят,
как мы… в счастливые семнадцать.
***