Может, милого кудри, а может, шатёр ветлы
Вышивает Мария, ныряет в шелках игла.
Словно лунные камни, глаза у неё светлы,
Словно вечер оливковый, кожа руки смугла.
Молодого-красивого ждёт, чтобы к ней пришёл.
В кровь исколотых пальцев Марии совсем не жаль.
И, пытаясь себе подчинить непокорный шёлк,
Может, скатерть она вышивает, а может – шаль.
Заспешила Мария – как небо, стежок широк.
Тень мелькает крылом голубиным в её окне.
И смеётся Мария, и кто бы понять помог –
То ли кудри на вышивке, то ли сады на ней.
Выходи же, Мария, на шёлк нанесёшь потом
Непонятную нежность, сейчас от неё внутри –
Словно белый котёнок случайно забрался в дом,
Словно розовый крокус в последнем снегу горит