О ужас существования, с самой колыбели
Преследующий белого человека;
О человек, погружённый в самоуглубление
Молодой души, когда он, созерцатель,
Своим страданием вгрезился в мир
И обрёл там, за горизонтом, своё отражение —
Сострадательного бога иллюзий и масок.
Но музыка, порождённая хаосом танцующих звёзд, о!
В сердце вещей уносит человека её ледяной вихрь,
Губительны звуки её для всего преходящего,
И нет зримого предела её струению.
Мистериальным напевом выштурмовывается она
Из уст своего провозвестника — хорового сатира;
Тогда человек, опьянённый её величием,
Приближается к краю бездны, чьё имя: Вечность.
Но спасительная вуаль ложится на зачарованные глаза,
Чтобы не дать им ослепнуть вполне от чёрного света.
Под маской трагика скрывается виноградный бог;
Обнажено страдание его, но и его возвышение,
И со-страдает ему, и возвышается вместе с ним человек.
Так единичное становится единым.