Вот ещё одной начало сказки,
Новый выверт выдумщицы-кармы.
Непонятная — должно быть, по-казахски —
Надпись на двери, ну, скажем, казармы.
А по стенке кирпичом — понятно: Икс да Игрек,
Да И Краткое приподнимает фуражку,
И приказно-раскатистый выкрик
Ошарашивает домашнего дурашку.
Кошемару не сбиться с курса.
Распорядок по стрелке процокан.
Не видно, щурься не щурься,
Есть решётки или нет окон.
Что ни ночь — под простынёй кого-то…
Ладно, ну их с ночною чернухой.
Послужи пока да понюхай
Здешнего пороха, пота.
Заушат — подставишь ланиту,
А взыграют нервы — дашь сдачи,
Всё равно человек ты горячий,
Не одну ещё сменишь планиду.
Да не всматривайся, да не всматривайся ты в табличку!
Тарабарским голосам не быть родными.
Заучи для начала имя,
С которым выходить на перекличку.
Самогонка, буза или виски —
Кривиться да пробовать нам ли!
Только отзыв на пароль промямли,
Как сумеешь, хоть по-киргизски.
Стать ли привыкать к разносолам,
К общей доле в казённом доме,
Если нам, как пушкинским царскосёлам,
Всё на свете чужбина, кроме,
Кроме, кроме… Обратный адрес
Не читается, стёрся на сгибе.
День двуцветный застывает, кадрясь.
Время в мёртвой контузится зыби.
Все дороги перечту-перемножу —
Свалятся восьмёркою на' бок.
Что до денег — по-здешнему бабок, —
Даром выдадут похлёбку и одёжу.
Ну, давай, вот и всё на сегодня.
Встретимся в начале каникул.
И в приветственном жесте приподнял
Козырёк над йотом русский титул.
А порою среди сновиденья
Вдруг столбняк поразит кукловода,
И душе объявляется свобода,
И напутствуется долгое паденье.
1996, 2021