Ты уходил в другие миры, осень красиво пела,
словно от жизненной кутерьмы избавить тебя хотела.
словно жалела твои мечты, помыслы и желанья.
Осень пропела гимн, и ты... дверь отворил в мирознанье.
Светом ударило по глазам! Как здесь темно то было.
Вдруг пролилась твоя слеза - в вечность и... не остыла.
Сотня шагов по шелку трав, после - по пуху неба
ты полетел на семи ветрах - туда, где давно так не был.
Ты поднимался в родную высь - вместе с другими душами,
мысли твои вперед рвались, земные преграды рушили.
Ты наслаждался волей небес - тех, что тебя встречали...
выше и выше и, вдруг, исчез - на Световом причале.
Я на Земле кричала: «Бог, не забирай сыночка!»
Он отвечал мне, что мир ваш плох... плох ваш мирок и...точка!
- Ангелы долго там не живут. Я их люблю ведь тоже!
Я их растил, давал приют. Они на меня похожи!
Они - моя часть! Верша судьбу, я их пустил по свету,
чтоб разнесли мою мольбу - каждому по завету.
Тяжек был там удел иных. Ангелы все стерпели,
и отстраняясь от дел земных, снова ко мне летели.
Я - их начало, их вечный дом, я - их святое вето!
- Жизнь моя, Господи, скрыта льдом… скрыта с того рассвета.
Я не могу без него ни дня! Знаю, что скоро встреча,
только не стало во мне огня - пеплом сокрыт мой вечер.
- Сын твой навечно стал твоим. Но, больше ему не больно,
он не обижен, и не гоним...здесь и светло, и вольно,
здесь и надежно, и тепло, и бесконечность знаний,
здесь не живут ни мгла, ни зло, нет здесь и расстояний.
Разве ты хочешь, чтоб снова в боль Ангел мой окунулся?
Он выстоял самую тяжкую роль. Он выстоял! Не прогнулся!.
Он заслужил красу небес - душою своей богатой.
Только во мне, и только здесь - будете вы крылаты...
- Все понимаю я, но беда рядом стоит - живая…
Сжалился Бог надо мной тогда,
встречи во снах
давая.
(Людмила Гапоник. Памяти сыночка всегда)