Падение Рима
(посвящается Сирилу Коннолли)
Причалы выбиты волна'ми:
пустыню по'ля хлещет дождь,
смывая брошенный изво'з;
бандиты норы заполняют.
Фантастика ночных трико';
казённые борзы'е псы
вынюхивают должников казны
в канавах городишек снов.
Магистры магии дворовой бдят;
обрядовые шлюхи прикорнули,
все литераторы курнули
в воображаемых друзьях.
Цереброто'ник катони'т,
превознося все лже науки,
но жилистые мореманы в муках
бунтуют с голоду планид.
Широ'ко ложе Цезаря шипит
как клерк паршивый;
пишет: ненавижу труд унылый,
на бланке розовом шуршит.
Без бремени богатства и тоски,
пичуги с лапками ливреев
сидят на гнёздах гименеев;
следи за города'ми с ОРВИ.
А в целом, - где-то далеко
стада оленей северных пасутся,
и пожирают мили мха под солнцем
так тихо, быстро и легко.
-
The Fall of Rome
(for Cyril Connolly)
The piers are pummelled by the waves;
In a lonely field the rain
Lashes an abandoned train;
Outlaws fill the mountain caves.
Fantastic grow the evening gowns;
Agents of the Fisc pursue
Absconding tax-defaulters through
The sewers of provincial towns.
Private rites of magic send
The temple prostitutes to sleep;
All the literati keep
An imaginary friend.
Cerebrotonic Cato may
Extol the Ancient Disciplines,
But the muscle-bound Marines
Mutiny for food and pay.
Caesar’s double-bed is warm
As an unimportant clerk
Writes I DO NOT LIKE MY WORK
On a pink official form.
Unendowed with wealth or pity,
Little birds with scarlet legs,
Sitting on their speckled eggs,
Eye each flu-infected city.
Altogether elsewhere, vast
Herds of reindeer move across
Miles and miles of golden moss,
Silently and very fast.