Я не помню, чтобы в июне было так холодно. Лета синоптики не обещают совсем. Похоже, что весна, которую было трудно назвать весной, плавно перейдет в осень, при чем не в осень моего любимого бабьего лета, а в осень октябрьско- ноябрьскую, дождливую и слякотную... Здесь я не согласен с Пушкиным, в этой унылой поре я не нахожу почти никакого очарования.
Природа сбивает графики,
морочит нас, не стихая,
и снег выпадает в Африке,
и льются дожди в Сахаре...
Буксую, как будто Рафик, я,
едва вдаль ползу стихами...
Пора пожалеть поэта,
природа, и дать экстаз...
Такое холодное лето
встречаю я первый раз...
Под диким порывом ветра
застынет строка сонета,
я жду в темноте рассвета,
и мне не хватает фраз.
Есть фильм, но нет силы смотреть его,
хотя название и подойдет
"Холодное лето 53-го",
природа тепла нам опять не дает.
Хотя деревья и зелены листьями,
но лето у бога видать не в чести,
оно от него не получит амнистии
и ты не получишь, сиди, грусти!
Сонеты слагать, ах, какая бессмыслица
и толку в том нет, брось на полку сонет,
тебе все равно не откроется истина,
стихи твои - бред, есть вопрос, где ответ?
Лето в начале,
а мне снится осень,
вновь зазвучали
шальные вопросы,
листья, как письма
в минувшее лето,
где-то разносят
осенние ветры,
ах почему же
мне снится все это,
нету ответа,
нету ответа.
Я устаю от немыслимых истин,
что улетают от нас, словно листья...
Ветер смеется лукав и неискрен,
пряча в рукав нерожденные смыслы,
и догорают стихов моих искры,
сон завершился, последние титры,
дикий финал совершено немыслимым,
песенка спета, и дым коромыслом,
простите поэта, я был бескорыстен,
когда сочинял свой неистовый бред,
ветер куда-то умчался со свистом,
истин давно на земле этой нет,
или они притаились на дне,
темень на сердце гулка, словно выстрел,
нет уголка в моем сердце для истин,
бремя тоски, выхожу в интернет...
Лето в начале, а мне снится осень...
***
"Возьми себя в руки" - мне люди твердят,
но темень в округе, в душе моей ад,
брось, время, мне черта ты вновь малевать,
не сбросить мне бремя, на сердце печать!
Пусть ветры во мраке орут и лютуют,
пора успокоиться и наплевать,
не так страшен черт, как его нам малюют,
взять в руки себя и не переживать,
вдаль время течет, и ветра вновь бунтуют,
они знаки мне не хотят подавать,
обрыдли все враки, сомненья токуют,
о чем мне толкуют они не понять!
Твердят, что число
несчастливо тринадцать,
всем бедам назло
я устану бояться.
И хоть я награды
судьбы не прошу,
по зову трубы
полечу, поспешу,
смету все преграды,
мечту отыщу
и, взвесив осмысленно
все варианты,
найду вдруг
в тринадцатом стуле
брилльянты,
сомненья в душе
до конца потушу,
быть может в июне,
а может в июле,
найду бриллианты
в тринадцатом стуле,
вновь ветры задули,
но я не грущу!
Возьми себя в руки...
Тревога, тревога сжигает меня,
тревога, тревога, седлайте коня,
ни в черта, ни в бога не верьте,
тревога,
скачите вперед!
В душе ощущение смерти,
но вас ничего не берет,
тревога, дорога, разброд,
и ветры вновь в диком концерте
орут, словно мартовский кот,
письмо есть от бога в конверте,
но к вам оно вряд ли дойдет,
ах, сколько неистовых нот!
"Возьми себя в руки"-
мне люди твердят...
***
И пусть пока в целости
даже лапша на ушах,
но только тебе я уже не поверю,
от любви и до ненависти
всего один шаг, всего один шаг,
а ненависть тихо таится за дверью,
войдет и поставит судьба мне свой шах,
а после ждет мат, ощущаю потерю,
схожу я с ума, тьма вползает, как вша,
лапша на ушах, замирает душа,
живу на земле, каясь я и греша,
мечусь в клетке чувств,
уподобившись зверю,
уходит любовь, я сейчас протрезвею,
живу на земле, смысл напрасно ища,
прекрасно, все кину, маршрут заверша,
и сгину, как шут, и свою грусть измерю!
***
Сдвиг ума, немыслимые бредни,
ночи тьма, как кители СС,
из души похитили прогресс,
лампочку луны украв в передней,
тишины на мне поставив крест,
темноты стремительный процесс,
и напрасно подавать протест,
душу рвать, имея норов вредный,
вдруг врываясь в мой невнятный текст
с Шмайсером на перевес
на меня прут беды и ненастья,
буду я расстрелян злой судьбой,
у нее из рук вдруг выбить Шмайсер
и спастись мне не поможет бог,
темнота, и карты не той масти,
не унять в душе моей тревог,
ни к чему напрасные азарты,
знаю: будут биты мои карты,
я уже не доживу до завтра,
и печальный ждет меня итог,
на том свете вы меня встречайте,
как же я на этом одинок,
Шмайсеры, немецкие овчарки,
кто б спастись от травли мне помог,
на прощанье не дадут мне чарки,
не дадут прощенье, черен рок,
вновь кричат сомненья, как овчарки,
я учу последний свой урок....
***
Неба темнеет хлябь,
в небе луна, как хлеб
черствый, сомнений рябь
в сердце, мой стих нелеп...
Горсткой лежат слова
где-то на дне души,
черствый хлеб, грусть-трава,
но их не заглушить...
Будет судить молва,
пусть стих коряво сшит,
но он разбудит вас,
нет, я не все сказал,
время придет Москва
верить начнет слезам!
Когда Москва слезам поверит,
пусть после дождичка в четверг,
Сезам свои откроет двери,
и вспыхнет звездный фейерверк
внезапный, словно: "руки вверх",
еще придет ко мне успех,
и будут в сердце звонок смех,
и я забуду все потери,
и ощущу вдруг в полной мере:
"поэтом в мире слыть - не грех
и полюбить всем сердцем всех!",
пусть станет небо голубым,
растает грусть, как будто снег,
вдаль улетит, как будто дым!
Продолжение следует
http://stihi.ru/cgi-bin/login/page.pl