Прожив неполных двадцать семь,
В поэзию ворвался звонко.
Сам слепо верил в цифру семь;
Уйдя, он дверью хлопнул громко.
Была вся жизнь его как парус,
И буйными ветрами рвалась.
Хоть в жизни сделал много «дури»,
Всегда просил «Мятежный» бури.
Как парус одинокий стоя,
В тумане моря он белел;
Искавши где-нибудь покоя,
Хоть сам покоя не хотел.
Волна, играючи, хлестала,
А ветер злостно его рвал.
Душа мятежная устала,
И «Мцыри» вихорь растерзал.
По жизни был как фаталист,
С душою нежной и ранимой;
В быту, как злой рецидивист –
Играл судьбой противоречивой.
Как демон страшен, был «зануда»,
Внутри красив, как идеал;
Погиб невольник чести глупо,
На славу Пушкина вздыхал.
Прожив еще, быть может семь,
Он мог бы Пушкина затмить;
На радость, иль на слёзы всем,
Но смог бы Лермонтовым быть?!!