Чидик Тичборн
(1562-1586)
Элегия, написанная собственноручно
в Тауэре перед казнью
Мой майский цвет – из инея и снега,
Мой пир – из яств, приправленных отравой,
Мой урожай – из гибнущих побегов,
Моим надеждам ни на что нет права.
День прожит, но не видел солнца я.
Я жив ещё, а завтра - нет меня.
Листва пышна, но нет плодов на ветках.
Весна прошла, но сад мой не расцвёл.
Я видел мир, но им был видим редко.
Я юн ещё, но путь свой я прошёл.
Ещё есть то, что прясть, но рвётся нить -
Я жив, но завтра будут хоронить.
Встречаю смерть почти что в колыбели,
Я жить хочу, но всюду мрак и тлен.
Уже мне птицы панихиду спели,
Я на земле, но завтра я в земле.
Мой кубок полный так легко пролить -
Я жив, но завтра будут хоронить.
Chidiock Tichborne
(1562-1586)
Elegy, written with his own hand
in the Tower before his execution
My prime of youth is but a frost of cares,
My feast of joy is but a dish of pain,
My crop of corn is but a field of tares,
And all my good is but vain hope of gain.
The day is gone and I yet I saw no sun,
And now I live, and now my life is done.
The spring is past, and yet it hath not sprung,
The fruit is dead, and yet the leaves are green,
My youth is gone, and yet I am but young,
I saw the world, and yet I was not seen,
My thread is cut, and yet it was not spun,
And now I live, and now my life is done.
I sought my death and found it in my womb,
I look't for life and saw it was a shade,
I trode the earth and knew it was my tomb,
And now I die, and now I am but made.
The glass is full, and now the glass is run,
And now I live, and now my life is done.