Знать бы где упасть - я б подстелил соломы.
Но, смотря вперёд, подножки не узреть.
Шея, руки, жизнь вся по утру в изломах.
И меня, увы, как всех настигла смерть...
Кто стоит теперь над мрачным изголовьем?
Я бы написал, да в склянке нет чернил.
И, пока хватало, исписался кровью.
Только чтоб Россия знала, что я был...
Что мне суд людской? - ведь с ним расчёт известен.
Божьего суда не миновать вердикт.
Сколько о любви я ей поведал песен!
Змия злой язык уж мне не навредит..!
Мне не навредит... - тебя я с ним оставил!
Вспомни же меня! - за что радел, горел...
Я не дебошир, а просто против правил,
Из-за коих сам я в тридцать постарел...
Всё тебе отдал! - последнюю рубашку,
И вовек-веков её не износить...
Неодетый, в ночь, душа нарастопашку,
Вышел сквозь снега я, спелый хлеб косить.
Тропкою в поля мне путь мой уготован.
С ветром русской нивы встретиться лицом.
С ним, и только с ним лишь я, сливаясь снова,
Крылья обретаю, пред своим концом...
Только ты не верь им - он не богомерзкий.
Мой последний шаг и сделан был не мной.
Все мои стихи - то жизни твоей фрески -
Не перечеркнуть их зимней мглой ночной...
Верь лишь! - чистый лист покажет воскресенье.
И тебя я, Русь, сыновне обниму.
Ёкнет твоё сердце - всех живей Есенин!.. -
Но не сказывай о том ты ни-ко-му.