В предосенней задумчивой рани
Оживлённо неслись поезда.
По тропинке в замызганной рвани
Шёл хромая дедок в никуда.
Есть ,наверно, хотелось желудку,
Ввергла в пропасть ,поди ,беднота?
Он курил старомодную трубку,
Пряди дыма пускал изо рта.
Солнце невыразительно грело.
Дрожь пленив вероломно жильца
Облепила худущее тело
И плясала не зная конца.
Грохотали составы под боком
И вагонов пестрел маскарад,
И на нём машинисты из окон
Штамповали сочувственный взгляд.
Как же так ,что судьба развалилась
На холодное крошево льда?
В его душу навечно вместилась
Больше шара земного беда.