вот девчонка шести лет, с косичками до плеча,
едет на рынок осенним погожим днем
лезет на пони, катается, хохоча
спит крепким сном
вот ей тринадцать, и мир болит
мир осажден вкруговую, блокада, бой
"я" одиноко на месте, где было "мы"
в мире, где нет "с тобой"
вот ей четырнадцать. суицид
кажется лучшим выходом на земле
потому что живётся, словно в кредит
будто в петле
предположим, семнадцать
как было в них?
было смешно и страшно, и вновь смешно
кто для кого тогда умер, пойди пойми
если не все равно
вот уже двадцать. лихие дни
(пить вискарь в баре в другой стране)
страшные ночи (ты сам себе господин
говори со стеной, ведь никто не придёт к тебе)
где-то в середке первая сигарета
первый коктейль, чтобы вывезти этот день
как же я выжила, если была всем этим
кем я стала теперь
их уже нет - ни той, кто ревела в трубку,
ни той, кто ревела тихо, не разобрать
я достаю их из памяти, словно трупы -
чтобы обмыть, отпеть и поцеловать
мне объяснили смерть, но забыли - время
что бьёт поддых, резкое, как праща.
как же оплакивать всех, кем мы раньше были?
как их прощать?