Ермолин, снимавший в деревне
каждое лето дом, стоявший на отшибе,
был человек весёлый и невзыскательный,
улыбчивый розовощёкий здоровячок,
он любил в одиночку бродить по лесам,
отыскивая приметы жизни людей,
проживавших в этих местах раньше —
то заброшенное еврейское кладбище,
то покинутый хозяевами лесной хутор,
то неприметные тропки-дороги,
уводившие в непролазную топь.
Всем известный враль и фантазёр,
Ермолин, обладавший бурным воображением,
начитавшись всякой эзотерической ерунды,
свято уверовал, что у каждого места
всенепременно есть свой дух-хранитель,
в подпитии он рассказывал знакомым,
что много раз чувствовал за своею спиной
присутствие каких-то неведомых существ
явно нечеловеческого происхождения,
вызывавших у него густой первобытный страх,
перемешанный со жгучим любопытством.
Инстинкт заставлял бежать без оглядки,
но Ермолин, не желая слушать свои гены,
хотел познать тайный мир до конца,
взахлёб говорил про какую-то лесную нежить,
про необходимость эксперимента —
оттого и сгинул однажды,
отправившись зачем-то ночью
на заброшенный лесной хутор,
место с довольно мрачной историей.
Вскоре соседи забили тревогу,
из города приехали бойцы МЧС и волонтёры,
побоявшиеся сунуться глубоко в лес —
места были нехоженые и непроходимые,
бурелом, болота да комариное царство.
Словом, так и пропал Ермолин — до поры...
Глубокой осенью соседи увидели его
на пороге своей московской квартиры —
грязного, оборванного, одичалого.
На все расспросы Ермолин
отвечал маловразумительно,
его было совсем не узнать —
он стал злобен, агрессивен и нелюдим,
если и говорил, то неохотно и невпопад,
работу выполнял чисто механически —
словом, изменился до неузнаваемости.
Как-то проговорился он в курилке,
что эксперимент его в целом удался,
вот только неожиданно возник
небольшой побочный эффект...
А между тем газеты уже вовсю писали о том,
что завёлся-де в Подмосковье маньяк,
перегрызающий горло кому ни попадя,
но разве кто-то подумал бы на Ермолина,
а когда хватились, было уже поздно —
тот,
кем стал Ермолин
жуткой осенней ночью на старом хуторе,
похоже, крепко вошёл во вкус.