Три культурных человека говорили об искусстве,
а ведущий (он четвертый) направлял их в русло тем:
"наш балет, бесспорно, лучший", "Эрмитаж, картины, бюсты",
"мы духовны, иностранцы - бездуховные совсем",
"мы читали от Шекспира вплоть до Диккенса и Кафки",
и ведущий передачи подливал гостям вина,
а они - танцор балета, академик высшей ставки,
дама-нейрофизиолог, каждый здесь величина -
говорили о высоком толерантно и культурно
в интерьерах Петербурга, в ресторане, у реки,
Питер, он культурный город, в нем культурна даже урна,
в нем приветливы атланты, даже бортпроводники,
подлетая к Петербургу, в мыслях видят Эрмитаж.
Третий час идет беседа. Ускоряемся. Монтаж.
О стране и об искусстве, все возможные вопросы
три культурных человека плюс ведущий - пан и брат -
обсудили под эклеры, кофе, чай и абрикосы
(так когда-то, в ресторане, начинался первый МХАТ).
Вот и здесь: звенят бокалы, смотрят со стены портреты
и, ведущий, веселевший после каждого глотка,
обратился к корифеям: "Не курнуть ли сигарету
нам на улице просторной, не размять ли нам бока?"
Гости нацепили маски, дым пускал один ведущий,
он смеялся сам с собою, додымивши до бычка.
Три культурных человека не заметили тактично,
как летел окурок в Мойку, ту, что в Питере река.
Плыл окурок вдоль Рембрандта и Да Винчи, и Пикассо,
дорисовывал Матисса и воздушного Дега,
острым уголком горящим он сливался с биомассой
и чертил морей изгибы, изменяя берега,
перекраивал пространство, будто камера-обскура,
перемалывал границы государств, эпох и лет,
как набросок карандашный, сквозь века летел окурок,
оставляя на полотнах свежевыкуренный след.
© Валерия Коренная