Жене, вслед
я была молодая и печальная
(но в розовом).
И один человек, «как юный князь изящен»,
(но в блёклом)
называл меня «птица выпь».
А я его – «птица фламинго».
Мы поменялись окрасом.
Это, наверное, когда целовались,
большеносые,
как скрещивались клювами.
Он, тонко светясь,
ушёл по своей реке вниз по течению
и скрылся из виду.
А я тут стою в постаревшей воде,
почти остановившейся,
и сломанным блёклым крылом
всё глажу и глажу
струны гитары его тростники