Ну вот и наступил
Новый день.
Приятная поездка
В новеньком трамвая,
За окном старые особняки,
Слово со старыми знакомыми
Встречаюсь. От этой встречи
Тихо, тихо...
Сердце щемит.
Удивление с головой накрывает
Разум как бы не понимает,
О чем с ним вдруг
Возникшая сентиментальность
Говорит, говорит, говорит. Отреставрированные и заброшенные
Домики. Двухэтажные теремки.
Словно сплетничают на перебой.
То ли радуются, то ли печалятся.
Что и их активная жизнь
Так стремительно мимо прошла.
Слабое сердце их понимает,
Все их нежные сплетни
Как всегда близко, близко принимает.
На то конечно оно и сердце,
Оно дышит и живет,
Мимо боли оно не пройдет.
Это ведь не самоуверенная голова.
Утверждающая что эта она
Неоспоримая Красавица,
И она во всем мире
Единственная и она конечно
По всей логике бытия
Побеждает, И иных толкований
Не приемлет да и не принимает.
Все остальное только Труха,
Ни кому она не нужна.
Только слышатся голоса,
Смех, веселье, И манерная доброта.
Так и хочется выскочить из трамвая,
И нырнуть в высокую, некошенную
Траву. Все идти мимо старых построек. И найти тот счастливый
Домик Мариши,
Пусть старье все на ладон дышит.
Пусть и окна давно побиты,
Да и двери совсем не скрипят
Да они уж давно
Большими гвоздями забиты.
И пушистою пылью покрыты.
Их никто не открывал.
И с какого того перепугу.
Они станут скрипеть да ворчать.
И никто не приходит к другу,
И не тащит с собой
Слабоумную подругу.
Чтоб трещать о любви до утра.
Время даже мнимой любви прошло
Где кругом только выгода и расчет
Всякую дурь не берут в оборот,
Даже если даже ляпнуть, заикнуться
Не в попад.. То сама вдруг сочтешь.
Опасайся рядом с тобою,
Лицемер, мошенник, и гад.
Порядочный человек сейчас не скажет,
Когда гниды расте
лили
Всякую лексику доброты.
Только редкие поступки все равно
Говорят, Прорастают упрямо ростки,
Не за топчут их никогда.
Все равно возьмут реванш,
На том держится вся земля
А иначе исчезнет она.
Пусть глумятся сейчас сорняки,
И считают ухватились за все блага,
И несется из уст пурга
Демагогии и болтовни.
Но поступки их не видны.
Наболтаются и устанут,
И уедут своим трамваем.
Задирут свой надменный нос,
Мол неправильно решен был вопрос.
Да и с Богом, и пусть навсегда,
Ведь у каждого своя судьба.
Жаль похожи мы друг на друга,
И казалось бы не нужны.
Только хаем от зари до зари.
И так зависимы от этой игры.
Для себя мы настолько важны,
А круги от себя по воде.
Это верно и есть враги...
Хотя слово "Враги"
Я верно совсем не понимаю.
Даже ужасное натворил,
Отчего то я только его жалею.
У этой машины
Огромная скорость и напрочь
Отсутствуют тормоза.
К сожалению судьба его
Слишком рано предрешена,
И со всей безбашенностью
На одну лишь педаль нажимает,
Когда больше педалей нет.
Все враждебно в его голове,
Нет спасения больше нигде.
О, какой прекрасный
Двухэтажный деревянный особняк.
Словно чудится именно в нем
Расчудесная Марина жила.
В этих темных пустых окнах
Вновь почудилось голоса.
Смех, веселье, уходящие призраки
Прошлого, Ну и что там было
Хорошего? -резонерски разум спросил.
-Ну не знаю... Знаю только
Мне тебя не переубедить.
Ты разряжен во всю амуницию,
Так и прут из тебя
Все амбиции.
Ты сегодня как всегда на коне,
Нет и опыта выживать и на дне.
Твои доводы как дробь барабана,
И упертость как у барана.
Я пасую перед силой твоей,
Но и чую, знаю смех вызывает чуйка.
Но стоишь малыш ты над пропастью
В залихватском своем прыжке.
В свое прошлое
Потихоньку уйду я.
Да и ты не мешай мне уже.
Хорошо мне наедине,
Со своими тихими воспоминаниями.
И с надеждами что не сбылись.
И с мечтами что отлетели,
Лучик солнце в старом стекле.
И Мариша грузная вновь на кухне.
Фирменный готовит плов
В узбекском чугунном казане.
Для себя и бесконечных друзей.
А затем опять за роялем
Звуки сердца старый образ
Вновь воссоздали.
Удивительно примагниченный дом.
Поколения все гостили в нем.
И не лузер а Иван Сергеевич,
Не бомжиха а Надежда Уверова
Не чванливая бездарность,
Да несчастная забитость,
Готовая во всем сразу услужить
На потеху не зная кому,
И последний стыд в вине утопить.
Про некогда гениальность свою
Для забавы навсегда позабыть.
Время всех от притензий лечит.
Ветер выветрит смрад измен.
Намечается новый гений.
И на карте вчерашних истлений
Нарисуют маяк перемен.
И вдруг защемило
Где то между ребрами
То место где решают
Что бы были добрыми.
И захотелось сигануть
Через все ограждения
Все запреты для сердца
Показались недоразумениями.
У забвения вдруг прощение просить.
И о лучшем в жизни своей
Никогда не забыть.
И ломкими легкими ногами
Минуя ступеньки
Сразу прыгнуть на крышечкой
Где некогда билось
Чистое юнное сердечко.
Все грязные битые окна отмыть.
Все тухлые вонючие углы
Трудом и радостью осветить.
Минуя комнаты, пройти на солнечную
Терассу,, Предаваясь нежному Томлению от цветения белой акации
Не ожидая ни подвохом, ни Провокаций. А на кривых тумбочках букеты цветной сирени, А на блестящем паркете
Расползлись длинные солнечные тени.
И по самому центру
Радостная, счастливая Мариша сидит.
За огромным овальным столом
Как всегда весело о чем то говорит.
Ведет по обыкновению светские беседы
И так артистично хохочет,
О трудностях бытия и знать ничего
Не хочет.
И вдруг все оборачиваются,
Приветствуя только тебя
И кажутся все такими искренними
И ты плывешь в непроизвольной улыбке. И даже поверишь
Что всем им ты точно нужна.
А эта маленькая солнечная внучка.
Еще не выросла и не стала
Холодной продуманной жуткой.
С радостью тащит для тебя
Огромный стул. Кто то наливает
Для тебя горячий чай. Хочешь слушай
Интересные беседы.
Хочешь в разговоры вступай.
И все РАСКАЗЧИКИ отмене
Не берут за рассказы
Деньги медные.
Новые гости наполняют стол едой.
И как будто все общаются с тобой.
Эти басенки и по басенки
Звучат словно вода журчит
До самого поджаристого заката.
И Мариша кому-то говорит.
Что мол кто то умеет жить.
А не суетится, мельтешить.
И как только суету у них отнимут.
Они и не знают как дальше жить.
Варенье красной смородины
Проливается пачкая хрусталь.
А ведь Мариша говорила про себя.
Вдруг подумала я за безобразной
Оградой. Возрастные ноги явно
Оттекли.Не сигануть тебе
Через забор. И смеется в лицо тебе
Твой любимый багдадский вор.
И не плач, не вернуть тебе прошлое.
Не завидуй и молодым
Что не задумываясь идут по головам.
У каждого времени свой жанр.
На меня совсем не ворчи...
Что украл я молодость твою
Безвозвратно. У меня специальность
Врожденная такая. Я работая для вас
Совсем бесплатно. И тут багдадский
Вор нагло харизматично заржал.
Да ты сегодня особо не страдай,
Что те кто за спиной сегодня твоей
Так бесцеремонно и грубо пинают.
О своей участи они еще плохо знают.
А молодость у них я украду.
Это моя работа, Я без этого не могу.
На сегодня я твой джентельмен.
Хорошо что к старику зашла.
Попили чайку, повспоминали.
На дорогу я не пойду.
Под колеса реальности не попаду.
Ну а ты если что приходи.
Надиктую тебе стихи.
А летний ветер все заигрывает,
И гонит то ко мне, то от меня
Звонкие, веселые, поставленные
Голоса. А Мариша все музицирует
На своем несколько скошенной
Полуинвалидном рояле.
Он единственный только знает
Что никуда она его не сдаст.
И не выбросит пока жива.
В погоне за обновлением
Его не предаст.
И в чужие руки никогда не отдаст.
И все это и про себя знают.
Этот почти хор домашних
Приблудных кошек да собак.
Которые под ногами
Мяукает, лают,
Свои счастливые оперные арии
В ее домашнем раю распевают.
И больше забот никаких не знают.
Прощайте милые особнячки.
Снесут ли вас за ненадобностью,
Или счастливчикам из них
Может и повезет.
Оставят все же типа музеев.
Для образования сытых ротозеев.
Хотя чего ворчать. Да злобиться.
Всякая жизнь и для утвари и
Предметов хороша.
И никто не виноват
Что улетела на небеса
Легкомысленная веселая
И домовитая Маришина душа.
Да и тебе уже не побежать
За молодыми. Не догнать
Молодость твоя ушла.
Все больше нравиться воспоминания,
Беседы с умным человеком.
Конечно самим с собою
Особо не соскучишься.
Тебе есть о чем вспоминать.
И все что лучшее было в судьбе
С наслаждением благословлять.
Хотя плоть Маришина
Нельзя при обнять
И все же шлю
Воздушные поцелуи.
В ее рай из облаков
Виртуозных особняков.
Где она продолжает
Хохотать.
И как всегда друзей своих встречать.