Глава 35 Воспоминания Орландо
Серое небо за окном было такое унылое, полинялое, что Орландо не спешил выбираться из постели. Он смотрел на капли дождя, радуясь, что он в тепле, а рядом Розанна, которая изучает его лицо. Запах легкого дыма от печи и варева со сладко – острым запахом красного перца и базилика тревожили стенки желудка, поэтому слегка подташнивало. Когда же он последний раз ел? Будто бы в прошлой жизни. В теле еще бродила боль, воспоминания лились клочками, но он не пробовал собрать их воедино. Лишь вокруг его стана было жжение, и ощущался шрам на память от петли. Ее он помнил хорошо. Хотя теперь она казалась сном, выдуманной сказкой, которую мозг подменяет действительность, выдавая ее за реальность.
Мужчина повернул голову, рядом в кроватке спал его сын. Такой же черноволосый, с таким же розовым ртом. Ощущения рядом Сулу не было. Розанна терпеливо вздохнула.
- Болит?
Орландо снова закрыл глаза. Не хотелось разговаривать. Но он ответил.
- Жжение.
- Орландо, нам нужно поговорить, пока мы одни, - Розанна провела ладонью по его щеке, желая убрать боль.
- Нет. Я не хочу сейчас говорить, - Дониччелли повернулся на бок, обнимая жену, пытаясь унять боль в груди. Именно в доме его матери, она была тупой, но глубокой, будто знала о нем то, что не знали другие. Он слишком привязался к Розанне, даже страшно говорить это слово «люблю». Хотя она – его жена. Она навечно вытеснила из его сердца Миранду. Ну, почему он не встретил ее раньше.
- Тебя что – то беспокоит?
- Меня беспокоишь ты. С остальным я разберусь.
****************
Они выросли вместе с Уильямом. Когда – то они были друзьями, поэтому он мог его искалечить, но не смог его убить. Он знал, что его тело еще дышит, когда Орландо, сам лично, сбросил Герхарда в воду. Его «названный» брат заслужил иную смерть, и это теперь кара, но он был ослеплен. Легко было ломать его конечности, вырезать на его теле знак дома Орхидей. Он – воин, жестокий, не умеющий прощать, властный. Но он не смог забрать его дыхание. Тому он сказал, что так будет еще более мучительная смерть, но сам знал, что пусть его солдаты выбили ему глаза, но он видел сквозь боль лицо мальчишки, когда они первый раз подрались.
Это вышло на заднем дворе замка. Им было 14 лет. Уильям отрастил первые усы – пушок над губой, чтобы выглядеть старше. Его светлые волосы были острижены коротко. Вся его фигура излучала мощь. А серые глаза были насмешливы. Но, когда он задерживал взгляд на Миранде, дочери местного златошвейщика, Уильям становился словно студень. Из –за нее он стал бывать чаще в долине, чаще в гостях, чаще улыбаться. При условии не замечая, что таким же взглядом на нее смотрит Орландо и уже считает своей.
В один из таких вечеров, когда Миранда принесла очередной заказ отца. Орландо повернулся к Уильяму и произнес:
- Не смотри так на нее! – он старался говорить отстраненно, но во всей его фигуре появилась напряженность.
- Как?! – Уильям приподнял одну из бровей, но улыбаться не стал.
- Будто она твоя!
- А, если и станет моей?!
Орландо сузил глаза.
- Черт с два. Она - принадлежность нашего дома. В Пристане Харта предостаточно девушек. На них и смотри.
- Не тебе указывать мне. Я попрошу разрешение у твоего отца.
- Он не даст тебе его. Он любит меня.
- Так ли? От тебя сбежала даже мать после родов. Убежит и Миранда.
Слова попали в цель. Им не разрешалось тренироваться еще металлическими мечами, но их это не остановило. Двое друзей схватились в схватке, которая закончилась разбитой бровью Орландо и сломанной кистью Уильяма. Последствия были бы более печальны, если бы их не разнял сам герцог Дониччелли. Ему с трудом удалось разнять двух подростков, которые яростно еще и кричали друг на друга. От напряжения отец для начала добродушно рассмеялся. Но затем его лицо озарилась грустью.
- Какая муха вас укусила!? Конечно, похвально, что вы становитесь мужами, но решать все мечами не стоит! Ну?! – он выжидающе посмотрел на обоих подростков, в душах которых все ревело от желания продолжить драку. Пусть выживет сильнейший, - Значит, молчание. Ну, хорошо. Но и вы хорошенько запомните, чтобы вы больше не смели драться в долине Орхидей. Или я сам вас воспитаю мечом. Думаю, что старый Герхард меня поддержит.
Уильям поджал в злобе губы, но смолчал над этим. Но, когда Дониччелли уже хотел уйти, он крикнул ему в спину.
- Продайте, нам Миранду. Мой отец хорошо за нее заплатит.
Мужчина повернулся. Его массивная фигура еще излучала энергию, хранило красоту молодости. Он походил на медведя, так что у Уильяма задрожали губы под задумчивым взглядом отца Орландо, которого он крепко держал за плечо, чтобы снова не вырвался.
- Она – не вещь, Герхард. Если она захочет уйти в пристань Харта, так тому и бывать.
Вечером отец сам пришел в покои Орландо, который лежал в одежде на кровати, не желая идти ужинать. Бровь распухла, но он молчал о боли, так что отец только хмыкнул. Затем он зажег еще часть свечей и встал у окна, наблюдая за закатом. Как оранжевый шар не спеша опускался в воду, вызывая желтые полосы для сна. Отец помолчал, затем начал разговор.
- Я тебя понимаю.
- Как может понимать человек, от которого сбежала жена, моя никудышная мать.
Старшему Дониччелли хотелось дать ему хороший шлепок. Но мальчишка и так агрессивен и напряжен. Когда же он успел вырасти?
- Я не все могу тебе рассказать.
- Ну, конечно!? - Орландо сел на кровати. До чего же похож чертами на Сулу. Почему же он ее не удержал для сына. Мужчина потер глаза, - затем продолжил.
- Тебе нужно забыть Миранду. Она – не пара тебе.
- А Уильяму!
- Он с пристани Харта. А ты – девятый герцог долины Орхидей! – голос отца стал грубее, - Ты должен это понимать. За Уильяма отвечает его отец. Ваша вражда из- за нее не доведет вас до добра, поэтому я тебя прошу. Орландо? Ты меня слышишь. Ты стал совсем большим, скоро ты перестанешь меня слушать, но пока послушай старого отца. Вы дружите с Уильямом с пеленок. Не рушьте то, что можно не собрать, чтобы ты понял, что ты становишься мужчиной, я кое – что тебе приготовил.
- Не нужно мне ничего! – Орландо снова лег на постель, не желая больше продолжать разговор.
Но отец лишь только засмеялся в ответ.
- Упрямец! Тебе понравится, обещаю. Мой отец сделал для меня тоже самое, и я почувствовал тогда ответственность за долину.
Орландо и сейчас видел силуэт отца в проеме двери, от которого он унаследовал стройную фигуру. Таким же будет и Аим. Лучше бы он послушал отца тогда.
В проеме за ним показалась стройная мулатка с подносом, на котором стоял графин и два металлических кубка. В свете свечей и сумерек Орландо не мог понять, сколько женщине лет. Около сорока? Но хорошо еще сложена, стройна. Курчавые черные волосы были собраны шарфом. Свободная туника, подвязанная ремнем, ручной работы. Она была босиком. И широко улыбалась, плотно закрывая дверь, провожая отца, говоря ему что – то на гортанном языке. Отец лишь рассмеялся ей в ответ.
Женщина грациозно прошла к столу, куда поставила поднос и разлила янтарную жидкость.
- Выпей, - она протянула кубок Орландо.
- А, если я не хочу! Подожди, я не видел тебя раньше.
- И что с того, - мулатка села на край кровати и отпила жидкости, - Хорошее вино. Твой отец, как всегда щедр. Выпей. И станет легче, - Ее широкие карие глаза поддразнивали его, что юноша не выдержал и взял кубок. Отпив вина, он удивлено поднял брови, - То –то же.
- Отец никогда не давал такого вина. Все кислятина.
- Ну, теперь ты попробовал. Ты бывал с женщинами уже? – мулатка провела рукой по его ноге, но Орландо отдернул ее, - Значит, нет. Твой отец прав, пришло время.
Дониччелли попробовал отпить еще вина, но женщина забрала из его влажных ладоней кубок.
- Думаю, хватит. Тебе будет хорошо, - женщина снова дотронулась до его ступней, слегка массируя их.
Орландо тяжело задышал, чувствуя, как адамово яблоко начинает давить как солнечный шар. Сердце стало бешено стучать. Не обращая внимания, женщина встала и расстегнула ремешок с талии, сбрасывая тунику к ногам. Темная чистая кожа была еще молодой, полная грудь не была взволнована, а темные соски знавали материнство. Орландо видел обнаженных женщин, но сейчас он не мог сказать и слова. Женщина спокойно подошла к нему, нагнулась и с нежностью поцеловала Орландо в еще молочные губы, слегка прикусывая их. Как же чудесно от нее пахло маслом. Так не пахло от местных женщин. «Нужно спросить, что это, чтобы подарить Миранде», - пронеслось в голове Орландо. Женщина легла, увлекая юношу за собой. Ее ладонь положила руку Дониччелли на свое полушарие груди, так что голова Орландо закружилась, но мулатка снова его поцеловала мягкими губами, от которых пахло вином.
- Ничего не бойся никогда, - прошептала женщина, продолжая целовать Орландо, раздевая при этом.
Сейчас Орладно понимал, что ни с кем он не был так наивен и нежен. Он не испытывал больше томящую боль в груди, а в душе полет новой жизни.
- Как зовут тебя?
- А это важно? – зрачок женщине стал шире, а дыхание глубже. Орландо освоил первые уроки любви.
- Ты – не шлюха, отец никогда мне бы не позволил переспать с этими женщинами. Он брезговал ими.
- Ами, сеньор, - мулатка закрыла очи, когда Орландо перевернул ее на спину, чтобы не видеть столь необычные зеленые глаза, а лишь чувствовать еще неумелые прикосновения юноши.
- Я запомню тебя.
Но утром она ушла, не прощаясь, от вина Дониччелли проспал до обеда. Как он не выпрашивал отца, он так и не увидел больше Ами, так и не нашел ее более. Но никогда не спал со шлюхами.
Вот и теперь, обнимая жену, он чувствовал тот чудесный запах, который не чувствовал больше нигде. Но почему он тогда не послушал отца? Этот запах имеет свое имя. Простое имя – «Розанна». Розанна, которая шепчет ему: «Ничего не бойся никогда».