Дикие дома растут из леса.
Этот дикий мир внезапно обмер
После репетиции оркестром
Нескольких постмодернистских опер.
Сердце взмыло в радостные выси,
Сердце разрешило себе плакать.
От страданий мира независим,
Падаю в божественную слякоть.
Господи, тебя мне не хватало.
Может быть, и нет тебя на свете.
Облачный прообраз Тадж-Махала –
Бытие, стремящееся к смерти.
Сердце, сердце, что тебе неймётся?
Человек не вправе расставаться
С осенью мерцающего солнца,
С ливнем неизбывных инкарнаций.
Шнитке, Майкл Найман, иже с ними
В бесподобном привокзальном гуле.
Люди не рождаются святыми
(Если сомневаешься – погугли).
Люди тащат в жизни смысл жизни
(Вспомни алкоголика Сократа:
Выплатил кредит своей харизме,
Перекрыл процентами стократно
(Странными деньгами изречений)
Знание, что ничего не знает).
Музыка лишается значений.
Призрачное солнце в небе тает.
Отзвуки кошмара Жан-Мишеля.
Стон зоологической натуры.
Неба перерезанная шея,
Пропитав эфирные фактуры,
Проявляет негатив заката:
В сумерках Вселенского Закона
Из свинцово-просветлённой ваты
Выступит кровавая икона
И живое трепетное сердце
Разобьётся мёртвым солнцем оземь.
Стихнут шумовые килогерцы,
В оркестровой яме хлопнет дверца
В тёмную, бессмысленную осень.