У жены под каблуком холодно и колко,
Руководство на работе спуску не дает,
На дорогах бесят пробки, умных стало столько,
Что в моей машине впору ставить пулемет.
Зря ли я с сопливых лет боксом занимался?
Всякий знал: ко мне не лезь, каждый уважал,
А сейчас, коль бабки есть, так уже зазнался,
А коль нету ни гроша, так живи дрожа.
В очередь за кофе встал я в одной кафешке,
А за мной пенсионер, вижу – хочет влезть,
Я ему так намекнул, что я тоже в спешке,
И не плохо бы блюсти правила и честь.
Вижу он и при часах, и по масти плащик,
И бумажник у него толстый как пирог,
Вот ведь дед, а все туда ж - хочет жить послаще,
И пихнул коленом вдруг я его в бедро.
А потом как понесло, сам себе не рад был
Всех собак успел спустить, матом обложил,
Как я только не прибил этого вот гада?
По повадкам вижу факт, он из сторожил.
Словно пыль с плаща стряхнул и спокойно вышел,
Толи крепко он струхнул, иль подумал: - «псих».
За окошком моросит, осень ветром дышит,
Вот сижу, да кофе пью, Господи спаси!
Вспомнил шефа грозный крик, пробки на дорогах,
Позу с прищуром жены, ручки на боках.
Защемило на душе, что ж я так, ей богу,
Ни за что, да ни про что выгнал старика?