Роман в стихах.
Она стоит здесь от истока, и так близка, и так далека.
Длинна отказов вереница была возглавить царь больницу.
Одна нашлася среди всех, Господь вдохнул в нее успех.
Во смыслах всех она фигура. У Господа губа не дура.
Пройдет - ей вежливо кивают, осанку, поступь каждый знает.
И долго долго смотрят вслед, забыв, незаменимых нет.
Уж десять лет как пролетело, к ней время слепо, не задело.
Не только в Лисках не синица, отметилась и за границей.
Сам Дон Кихот ее заметил и как Господь в душе отметил.
Он оценил ее мозги, ведь до нее кормил с руки.
Не стал он с Санчо замыкаться, с Еленой будет развиваться.
Не хочет Дон Кихот стареть, мечтает вновь помолодеть.
Достойная ему оправа, по нраву интеллект приправа.
Она и перец, и женьшень, работать может целый день.
Готов с ней сутками общаться, тут Санчо в пору разрыдаться.
Он ходит хмурый, негодует, понятно дело – он ревнует.
И многократно молит Бога, ее провел чтоб до порога.
Но он напрасно просит Бога, у Дон Кихота нет порога.
Уже давно он с ним расстался, в доспехах часто спотыкался.
Санчо вздохнул, какая жалость, зачем ты тут нарисовалась.
Когда уедешь поскорей в свой край берез и тополей?
Или медведей и царей, не важно, главно побыстрей.
Но Дон Кихот не отпускает, проблемы страждущих решает.
А одному ему не в мочь, Елену просит он помочь.
Она ему душа родная, помочь - всегда безвыходная.
У ней и дома также тоже: чужая жизнь всегда дороже.
А дома все уж заждалися, анархия, передралися.
В работе лебедь, рак и щука, не уезжай тебе наука.
А Дон Кихот не отпускает, по звездам хорошо читает.
Любая звездочка ответит: такую больше он не встретит.
А на работе ожидают, по пальцам дни уже считают.
Дорожки чистят, полы трут, ее не в гости они ждут.
И релакс-музыка играет, и вяло торсики сгибают.
Танцуют - времяпровожденье, Елены нет, нет вдохновенья.
Но Дон Кихот не отпускает, богатых, бедных примиряет.
Пламя бунтов все выше, выше – везде: в Америке, в Париже.
Всю жизнь готов он положить, чтоб гуся с свинкой подружить.
А на работе выглядают, глаза от солнца защищают.
Она для всех, как свет в оконце, живет сейчас, где светит солнце.
Ну ты ж для нас, как свет в оконце, бросай юга, сама ты солнце.
Но Дон Кихот не отпускает, процент убогих нарастает.
Растет он, словно снежный ком, уж не справляются вдвоем.
Дон жар сердец двух направляет, но ком большой и весь не тает.
А на работе голосуют, никто слова так не тасует.
Она Конфуций, Цицерон и два в одном, и три в одном.
Соскучились мы по речам, моральный облик близок нам.
Она ж по полочкам разложит, и разжует, и в рот положит.
Подскажет, как кристально жить, нам без нее ни есть, ни пить.
Но как везде есть кукушата, сказать по совести ребята.
Моральный облик им не ценен, направлен в потребленье гений.
Кричат: но где же ты, мамаша, хотим богаче жить и краше.
А Дон Кихот не отпускает, о справедливости мечтает.
О многом хочет рассказать: как мир насилья поменять,
Помочь и бедным, и больным, его порыв не оспорим.
Елене лекции читает, дела гуманные решает.
Ведь одному это не в мочь, и мир спасти, людям помочь.
Он утопист, все дело в этом, но как сказать ему об этом,
Его порыв, конечно ценен, но мир еще не совершенен. Как не обидеть старика,
Его душа и ей близка. И ей порой по ходу дела со злом бороться нужно смело.
Убогих, бедных защищать, она для всех в больнице мать.
Но смс-ки забодали, вопросами все закидали.
А им так сразу не ответишь, родную душу редко встретишь.
Не время старика бросать, хоть я порядочная мать.
Мы здесь друг друга дополняем, в себе пределы расширяем.
Хоть трудно нам сейчас вдвоем, но Санчо третьим не возьмем.
Он постоянно денег просит, власть придержащим все доносит.
Пришла депеша королю, Елены виза на нолю.
Раз Богу Санчо зря молился, решил и сам подсуетился.
Не хочет Дон Кихот прощаться, стал выше с ней он подниматься.
Порогов больше не боится, доспехи снял и ввысь стремится.
Он вскоре с Санчо помирился, помолодел и загордился.
Когда душа его резвилась, она тихонько удалилась.
Внезапно здесь себя явила и крикунов угомонила.
Не буду больше я срываться, покуда covid-19.