Ей имя выбрали – Снегурка.
Морозно было во дворе.
Такая в общем вышла штука,
её слепили в декабре.
И от зимы куда ей деться?
Да никуда, хоть плачь навзрыд.
...Не принимала близко к сердцу
она ни сплетен, ни обид.
О ней судачили соседки,
что, дескать, есть один секрет,
что крионировала сердце
она на миллионы лет,
потом, когда-нибудь в апреле,
(отставив чувства на потом),
оно взойдёт у старой ели
таким невиданным цветком
(как алый символ всепрощенья),
что даже птицы налету
замрут. Замрут от восхищенья,
увидев эту красоту.
Другие ж злобно говорили,
мол, есть какой-то в ней изъян,
и быть ей старой девой или
с ручьями сгинет в океан.
Ночами, мол, в подушку плачет
и пьёт у телека вино.
В глаза – желали ей удачи…
А ей… Ей было всё равно.