Он гений бесподобных вод,
Поэт Парнасовской вершины,
Обитель бесконечных мод,
Перо и слово в нём едины.
Прообраз той могучей силы,
Сей пафос гениальных строк,
Увековечил боль могилы,
И принял грудью страшный рок.
В нём вея, обрывались волны,
Ветра глумились тишиной.
Труды родных движений полны,
Склоняясь, томились под луной.
Ему служили вдохновеньем
Закаты в мрачной глубине,
Он наслаждал себя виденьем
Салгира - гордость на коне.
Он так любил, как то быть может,
Любить и должно нам порой,
Когда печалью душу гложет,
А сердце утомляет зной.
Отождествляя путь мечты,
Изыскивал весьма желанно
Свой гений чистой красоты,
Красу души небесной манны.
Он сеял смуту, люд дышал
Его крылатыми слезами.
Он знал, он верил, понимал,
Что суждено узреть глазами.
Движенье недоступных гор,
Под предрассветными лучами.
Святыни русской сущий вздор
Утопнет кровью и слезами.
О други, призывал он всё же,
Нам суждено и мы умрём
И умер в поэтичном ложе,
Россию, осветив огнём!