Зачем, зачем я лезу в дебри
чужих стихов:
цепляюсь, глупая, за стебли,
касаюсь мхов
стовековых чужих деревьев,
чужих корней,
чужих раздумий и поверий,
чужих ветвей.
Зачем, зачем я в дебри лезу
чужой души –
чтоб залечить ее порезы?
бросать гроши?
Озолотить? Понять? Возвысить?!
Тщета! Тщета!
Не свет влечет, не зов корысти –
чужая мгла.
Не любопытство – дух познанья
(дух суеты)
велит в лесу непониманья
срывать цветы
чужих открытий, откровений,
молитв и догм,
чтоб, опустившись на колени,
продать потом
за грош единый на базаре
или хлопОк
в полупустом эстрадном зале,
за чей-то вздох.
Иль, чтоб задумчиво-печально
идя домой,
их бросить на опушке дальней:
букет – не мой.
Немой! Ворованный! Молчащий!
Зачем он мне?
Зачем я углублялась в чащи,
где мох на пне?
Зачем я понимала тайны
корней и крон? –
Чтоб в чаще отыскать сиянье,
услышать звон?..
Чтоб вызволить красу из плена
души чужой?
Чтоб преклонить пред ней колена
и взять с собой?
Нет. Просто тайна манит в чащи,
где нет ее.
Чем след запутанней, тем дальше –
в бурьян, в быльё,
по буеракам, косогорам,
по тропам лис…
Покуда сумерки нескоро –
остановись!