Под Эдинбургом в деревушке,
На приозерном берегу,
Бежали быстро две подружки,
К волнистой глади поутру.
Но, возле озера, негромко,
В час предрассветной тишины,
Раздался голос жеребёнка
В высоких зарослях травы.
Раздвинув поросли густые,
Они увидели его:
Все ноги битые, кривые,
И нет копыта одного.
В глазах испуг и боль на сердце,
Неровно, тяжело дышал.
И сжалось маленькое тельце,
На помощь чью-то уповал.
На холке пятна кровяные,
Как гроздь рябины на снегу.
Кто мог? Какие силы злые
Вред причинили существу?
Одна девчушка наклонилась,
Рукой коснувшись жеребца.
За жалость мигом поплатилась.
Ловушка это для глупца.
Прилипла намертво, навечно,
И ни за что не оторвать.
Случилось ей вот так беспечно,
Добычей злого келпи стать.
Никто из них и не увидел,
Как белоснежный чёрным стал.
А келпи девочку похитил,
К воде прозрачной зашагал.
Уйдя от берега подальше,
Под гладь озёрную нырнул
И вместе с девочкой помладше
На дно с концами ускользнул.
Подруга с мокрыми глазами
Стоит одна на берегу.
В деревне дальней, за морями,
Беда случилась поутру.