Приглушён в палате свет.
Все бы было хорошо.
Но,
мне сказали: сына нет,
что сынок светло ушел.
Мне сказали: не кричать,
а держать себя в руках...
На беду мою печать
ставил Бог на облаках.
И с тех пор несносна боль,
ноет, душу теребя,-
не далась мне в жизни роль,
не могу простить себя.
За тобою шла без сил,
бездыханным ты лежал,
и водички не просил,
не смеялся... не дышал.
Не кричала я опять,
просто отдала земле.
Время повернулось вспять
на бедовом том крыле.
Восемь лет горит свеча,
нет беды страшнее той,
что, когда-то, не крича,
молча гибла над плитой.
Приглушен в палате свет,
там мирок теперь иной...
Мне сказали: сына нет.
Но,
он рядышком со мной.
(Людмила Гапоник. Твоя горячо любящая тебя, мама)