Опустились щиты, на обрывках знамен дождь перстами рисует полоски.
Крепостные мосты, короли без имен, большаки и пустые повозки.
На пиру ни пера, ни ронделя, ни лэ, ни скрипучего плача ребека,
Лето было вчера, а сегодня пора собирать вещмешки для побега.
Помолчим, монсеньор, на белесой заре навсегда распрощаемся с замком.
Раздадим что кому, леденцы детворе, серебро и посуду служанкам.
Пару быстрых коней – молодым удальцам, пусть охотятся в чаще Арденна.
Сокол сел на плечо, дождь стекает с лица, на предплечьях вздуваются вены.
Меч останется здесь, в мокрых плитах двора, кто достанет тот будет Артуром.
Оттрубили турнир, отыгралась игра, алый плащ стал тяжелым и бурым.
Я на верную смерть не сержусь, монсеньор. Там на небе готовятся к бою.
Собирают концерт, обещают костер, мир без слез, поражений и боли…
Врут, мой друг – если бьешь, проливается кровь, если веришь идешь до победы.
Семь несбывшихся снов, семь голодных коров, семь страниц ненаписанной Эдды.
За накрытым столом разливает вино рыцарь – он пошутил неудачно.
Догорел Монсальват, опустел Эльсинор, холодны подмосковные дачи.
Только клен поднимает веселый флажок, и мальчишка с лонгсвордом из лыжи,
Громко крикнув «дракон», совершает прыжок… Ланселот улыбается – выше!