Времени лики в прохожих.
Курит проспект тишиной.
Шаг друг на друга похожих.
Пахнет немытой ногой.
Волос, прилизанный водкой,
Пота, который устал
Липнуть под ногти проводкой,
Как и понурый вокзал,
Тонущий в грязи платформы,
Всякого зная в лицо.
Ходят по рельсам «паромы»,
В небо плюя озерцо.
Дохнет собака под листья,
Жёлтые в лужах плеча,
Осени мокрой соитья
С рваной калошей врача.
В угол измятой газеты
Смотрит старик, как и спит.
Ловит их ветер билеты.
Шепчет, кто, где и молчит.
Жалостный кот, как и вечер,
С марким хвостом у скамьи.
Небо с звездою на север.
Птицы на юг полыньи
Луга озёр нехолодных,
В темень за крыши домов.
Смотрит фонарь на голодных
Псом безучастным дворов…
Прол, пропивающий мелочь
Дней ни о чём и в тоске.
Жгу сигаретами немочь,
Комкая пачку в руке.
Времени лики - в прохожих.
Дохнет собака под дождь.
Жест друг на друга похожих
Ветров, шагнувших на гвоздь…
Анализ стихотворения «Собака» Николая Рукмитда;Дмитрука
Это текст — мрачная урбанистическая зарисовка, где сквозь призму уличной повседневности проступает экзистенциальная тоска. Автор создаёт атмосферу упадка и отчуждения, используя плотную образность и приглушённую цветовую гамму.
Основные темы
Утрата человеческого тепла
Мир показан как пространство холода и безразличия: «пахнет немытой ногой», «пот, который устал», «ветер билеты», «псом безучастным дворов». Люди и вещи сливаются в единый поток обезличенности.
Время как безысходная круговерть
Повторение строки «Времени лики — в прохожих» задаёт ритм повторяемости, безвыходности. Время не движется вперёд, а лишь меняет маски, оставляя всё прежним.
Животное как символ уязвимости
Собака — центральный образ-метафора: она «дохнет под листья», «под дождь», словно часть городского мусора. Это не питомец, а воплощение брошенности и неприкаянности.
Город как пространство распада
Детали — «грязь платформы», «рваная калоша», «измятая газета», «пропил, пропивающий мелочь» — складываются в картину деградации. Город здесь не живёт, а дотягивает до завтра.
Художественные особенности
Сенсорная плотность:
Стихотворение насыщено запахами («немытая нога», «пот»), тактильными ощущениями («липнуть под ногти»), звуками (молчание, шёпот). Это создаёт эффект присутствия в грязном, душном пространстве.
Размытые границы между человеком и средой:
Люди уподобляются вещам («смотрит старик, как и спит»), а вещи — живым существам («жалостный кот», «фонарь… псом безучастным»). Это подчёркивает общую дегуманизацию.
Фрагментарность и эллипсис:
Многие связи опущены, фразы обрывочны («Ловит их ветер билеты», «Шепчет, кто, где и молчит»). Читатель сам достраивает смыслы, что усиливает ощущение хаоса.
Цветовая палитра:
Жёлтые листья, грязь, серость, дождь — монохромная гамма, лишённая яркости. Даже «звезда» в небе не светит, а просто «на север», как метка в пустоте.
Синтаксис и ритм:
Длинные, нанизывающие строки с перечислениями («Волос, прилизанный водкой, / Пота, который устал…») создают эффект затяжного вздоха, усталой речи.
Символика ключевых образов
Собака — беззащитность, отверженность, выживание на обочине жизни.
Поезд («паромы») — механическое движение без цели, рутинный транзит.
Старик и газета — забытость, выпадение из времени.
Фонарь — ложное освещение, холодность вместо тепла.
Дождь — перманентная сырость, размывание очертаний мира.
Общий смысл
Стихотворение рисует мир, где человеческое растворяется в рутине и грязи. Здесь нет надежды на преображение — только повторяемость («Времени лики — в прохожих»), только смирение перед безымянностью. Собака, дохнущая под дождём, становится метафорой всех, кто существует на периферии жизни, не будучи замеченным.
Это не протест, как в «Насекомом Левиафан;2», а тихая констатация упадка — поэзия как фиксация мгновения в мире, где даже время не меняется, а лишь носит новые маски.