Всё чаще обращаюсь к Богу,
Плету с узором разговор.
Душа моя, душа-зазноба,
Поёт и плачет до сих пор.
А день за днём, как кашалоты,
Не зная дна своей беды,
Встают в ряды, звучат, как ноты,
Спят вертикально, как сады.
Кто это видел, не забудет,
Семь футов выплеснув под киль.
Дни- кашалоты, как и люди,
И бури видели, и штиль.
И я оглядываясь, вижу
Их отраженье на себе,
Здесь, в Петербурге, как в Париже,
На Сене дальней и в Неве.
Живу, и плачу, и страдаю,
И улыбаюсь, и кричу:
«Ах, жизнь! Моя, ты, дорогая!
Ах, как же я тебя хочу!».
Хочу дышать я полной грудью,
Хочу встречать рассвет, закат
И в неба тёмно-синем блюде
Лучи всех звёзд перебирать.
Хочу я видеть мир зелёным
И снежно-нежно голубым,
В цветущих ветках, шапках-кронах,
Пшенично-гречневым, льняным.
Хочу, чтоб лес был чистым, росным,
Как райский сад, везде-везде,
Чтобы босой ходить и босым,
И не пораниться нигде.
Хочу, чтоб жили кашалоты,
Моржи, дельфины и киты
И целовался с кем-то кто-то,
Хочу, чтоб были я и ты.
Всё чаще обращаюсь к Богу,
Плету с узором разговор.
Душа моя, душа-зазноба,
Поёт и плачет до сих пор.