Т.
В той тишине и темноте,
где из живого – только сливы
на чёрных замерших ветвях
и лай полуночных дворняг,
остались только мы и те,
кого мы помним бережливо,
кто смех и грех, тепло и свет,
и лето после зябких лет.
Кому ещё доверить чушь
переосмысленной обиды,
и тайны мелочных страстей,
и глупость мудрости своей?
Луна глядит в осколки луж,
а мы вдвоём, кариатиды,
богини в сумрачном лесу,
всё держим август на весу...