А он позвонил ей - спустя полвека,
и голос его, как когда-то, дрожал:
«Время, - сказал, - отвратительный лекарь,
и я не сказал бы, что очень мне жаль.
Я не искал никакого лекарства,
я знал - это боль, понимал, что – беда…
Но думал: всё просто - люби и старься,
но только звонить ей не смей никогда».
Но он позвонил. Полвека – и хватит:
на дольше у сердца терпения нет.
«Здравствуй. Надеюсь, не скажешь – некстати?
Мне будет обидно на старости лет.
Да уж, шучу… Не такой я и старый,
а если точнее – ещё хоть куда,
лишь с полувеком прошедшим суммарен
и чуть пообтёсанней стал по годам.
Что ты сказала? Хотела бы встречи?
Уже выхожу. Да какой там – бегу!
Быть может и встреча боль не излечит,
но снова полвека я ждать не смогу…»