(2003-2006-20... гг.)
Долгочтиво (многабукафф), не дописано, ищу мотивацию продолжать.
Смешно (местами), рифма "плещется", но на данном этапе решил ничего не менять - вдруг вернусь к произведению.
Действие первое. Замок Волшебника.
Волшебник сидит один в пустом холодном зале, рядом с ним распотрошенный блокнот с закорючками, сотовый (похоже, сломанный), недопитая бутылка (часть ее содержимого самопроизвольно плещется в высоком грязном стакане, норовя перелиться через край) и книга с потертыми корками. Осветительный прибор, – одна тусклая свечка, – то и дело гаснет, и ему приходится зажигать ее указательным пальцем. Волшебник (как и все вокруг, впрочем) немолод, устал и грязен. В воздухе пахнет дешевыми сигаретами и сивухой (для особо придирчивых – да, да, и грязными носками тоже). Волшебник, очевидно, пьян и чем-то раздражен.
Волшебник (куда-то вбок, не то воображаемому собеседнику, не то себе самому):
– Ну и ответь-ка мне, дружок,
Какой же прок
В давно использованных зря словах?
Я роздал все на бисер для красавиц.
Кем оказалися они -
Давай, смекни.
Коль отражение их в зеркалах
Дворцовой залы
Свиней мне показало?
Пишу, пишу по сотне сотен слов
И распеваю их весь день
Один.
Зачем?
Принципиально нелюдим
И ко всему давно готов.
И грязь!
Проводит пальцем по столу, оглядывает его с омерзением и вытирает о свой балахон.
Мой Бог!
(Хотя, необязательно мой личный)
Сколько можно!
Я так устал искать ответ в строках,
Лежащих грязным пеплом на висках,
Зашвырнутых на шкаф неосторожно…
Бред!
Бред, бред, бред…
Я пьян – всему моя усталость
виной!
Еще недавно мне казалось –
Чуть-чуть, – и мир изменится земной,
Вновь всколыхнутся в черствых душах звезды,
Придут герои, обнаружится любовь,
И я им сказку наколдую вновь,
Улыбки, песни, счастье, веру…
Поздно!!!
И – ни к чему уже не приведет,
Хоть белым голубем ныряй под колесницу
(Примеры были) – знаю наперед:
Любой, кто честь и совесть не пропьет,
Своей рукою друга не убьет,
Не выдаст, не сбежит, не украдет –
Дурак теперь.
Им не к чему стремиться.
Сегодняшний герой – он …как же там,
Словечко-то… (О, Боже!.. Маразматик…
Дыроголовый идиот!… Так, хватит…)
Герой наш… бизнесмен. Он непременно хам,
Немножечко подлец, немножечко бездельник,
Но очень даровит в вопросах денег,
Очарователен на фоне кошелька
И так себе – в домашней обстановке
В дырявых тапочках и фирменной обновке
Из платины и рыжего быка.
Он женится на сказочной принцессе,
Так ждавшей принца… в белом “Мерседесе”
И галстуке, ценой с ее дворец.
Довольна мать, и рад король-отец:
Дочь замужем, и очень может даже
Ее теперь по "ящику" покажут.
Но ты заставь означенного “принца”
Сражаться за любимую свою,
И ты увидишь, как удачно продают
За свою шкуру бедную девицу…
Черт! Бог! Ну кто-нибудь в конце концов
Скажите мне – как быть?
Я был всегда мудрец из мудрецов,
Что я могу сейчас?
Входит, определенно, черт. С рожками, копытцами, хвостом, вполне всамделишный черт, в розоватом судейском парике. Черт пошатывается и несет еще одну бутылку.
Черт:
– Еще налить?
Халява, сэр. Давай, садись, старик.
Вино – отменное! Сам лично Вельзевул
Тебе послал…
Волшебник обходит его кругом, хватает за кудри двумя пальцами, стаскивает их и принимается чересчур пристально разглядывать.
Волшебник:
– Веселенький парик.
Но кто ж тебя, дружок, в него обул?
Черт делает обиженную мордочку, отбирает кудряшки и нахлобучивает их обратно (набекрень).
Черт:
– Тебе-то что? Я тут к нему, как к другу,
Со всей душой и с экспортным вином,
А он давай дразниться париком!
Давай, старик, услуга за услугу:
Я наливаю рюмку по края,
А ты молчишь…
Волшебник:
– Нет. Физия твоя
Особо в нимбе розовых кудряшек
Доверья не внушает ни на грош.
Прости, малыш, но если с кем-то пьешь,
То должен отвечать за день вчерашний
Хотя бы завтра. Видел пару раз:
Так рядится… м-м-м… ну, этот… педераст
С соседней улицы – он та еще свинья!
Так значит, ТЫ?..
Черт, испуганно и быстро:
– Да нет же! Я судья!
Был, видишь, карнавал у Вельзевула,
Все были в масках, кто в какой сумел.
Потом…
Волшебник:
– Малыш остался не у дел,
Стащил бутылку, когда знать уснула,
И за каким-то псом пришел ко мне.
Только не надо будто больше не с кем…
Халява, крошка…
Черт, умоляюще:
– А, старик… а если
За помощью?
Волшебник делает изумленные глаза и недоверчиво хмыкает.
Черт водит перед собой правым верхним копытцем, мрачнеет, выпивает залпом содержимое стакана, закашливается, вздыхает и выпаливает:
– Я по уши в говне.
Правитель… ну, ты понимаешь о ком речь,
Велел до рождества заставить согрешить
Двух чистых духом. Где мне их добыть?!
Ведь не добуду – оба рога с плеч!
Я, если честно, до и после карнавала
Всю Землю раз пятнадцать обскакал,
Но я нигде таких не отыскал,
Их что, сейчас совсем…
Волшебник, с сарказмом, доставая из воздуха второй стакан (на этот раз, чистый) и наливая себе из бутылки черта:
– Осталось мало.
Послушай, крошка. Сколько ты мне лет
Вот так, навскидку дашь? Сто? Маловато будет,
Жадюга. Ну и слушай: люди
Давно и полностью перегрешили этот свет.
А чистых духом… Ты мне их давай,
Найди. Я тоже алчу их.
Хоть черт, хоть Бог…садись и наливай –
У нас одна проблема на двоих.
Конец первого действия.
Действие второе. Деревушка Х на краю вселенной.
Осень. Деревья ломятся от соответственных плодов, воздух кажется плотным от яблочного аромата. Двое, парень и девушка (оба в джинсиках “Адидас”, кроссовках, у парня на плече сумка, на девушке ультратонкий топик), идут мимо домиков к озеру.
Парень:
– Послушай, детка, вот что расскажу:
Вчера мой предок до столицы ездил,
Привез мне видик и три диска новых песен.
Пойдем ко мне? Порнуху покажу!
Девушка, насмешливо и несколько обиженно:
– Ага… А что твоя невеста
На это скажет нам? Или она уже
Смотрела?
Парень:
–… Больше мы не вместе.
Она не хочет.
Девушка:
– Недотрога, надо же!
(в сторону)
Тут если долго будешь ты ломаться
Несложно и без мужика остаться,
Девиц на выданье – хоть прыгай в водоем!
(парню)
Так ты сегодня холост…
(смеется)
…ну, идем!
Они убегают, держась за руки.
Другая девушка, выходя из-за яблони и глядя им вслед:
– Верила, верила, глаз не отводила,
Помнила, помнила, с армии ждала,
Никому, никогда – одного любила,
Отчего, для чего я не умерла?!
Были сны, много снов о семье и детях,
И заезжий барон замуж меня звал,
Никому, никогда, ни за что на свете
Не нужна: не хочу через сеновал!
Верила? Верила – не осталось силы,
Помнила? Помнила, не забыть за час…
Никому… никогда… видно, до могилы
В монастырь… при свечах помолюсь за вас…
Плачет, уходит в один из домов, возвращается в длинном, до земли, платье, с платочком на голове и туристическим рюкзаком за плечами. Следом за ней выбегает женщина за сорок в домашнем халате и с бигудями на голове – мать.
Мать:
– Вот придумала, учудила,
В монастырь уходить решила,
А о матери ты забыла?
Для чего я тебя родила,
Для чего я тебя растила,
Для кого на ИнФак копила,
Для кого я мопед купила?
(любопытной соседке, выглядывающей из окна)
Что за блажь ей глаза застила?
Хоть бы ты ей мозги промыла.
(уже вслед уходящей дочери)
Ты мне сердце навек разбила,
Без ножа ты меня убила!!!
(Девушка вдруг замирает на месте, прикладывает пальчик к виску, улыбается и быстрым шагом идет назад.)
Ты вернулась? Я все простила!
Дочь берет мать за руку и уводит в дом, сажает на кресло, срывает с себя платье, оказываясь в мотоциклетных шортах и рубашке, завязанной под грудью, распускает косу, судорожно красится, постоянно размазывая левый глаз, заканчивает и поет (на мотив “The Prophet's Song” группы Queen):
– О, о, слушай же теперь,
То, что подтолкнуло меня на путь
Ведущий прочь от дома стен,
Слушай же свою дочь!
Хотела я быть ему женой,
Всю жизнь отдать на семейный покой,
С тобою рядом и рядом с ним,
Быть вместе и за гробовой доской;
Но вышло так, получилось так,
Что добродетель наш истинный враг,
Но я уйду, и я найду
Край, где смогу быть сама собою!
О, о, не ищи меня,
Я сама не знаю, куда меня
Дорога поиска приведет,
Где я буду завтра.
О, о, мама, не грусти,
Если только сможешь меня простить,
Жди телеграммы по средам,
Как только найду, дам.
(Начинает быстро перебирать рюкзак, выбрасывая журналы “Сторожевой башни”, “Философию в будуаре” Де Сада, Библию и библию Лавея, и заполняя освободившееся место продуктами из холодильника)
Пусть труден будет тернистый путь,
Я с Божьей помощью как-нибудь
Дойду туда, где любить меня
Станут за душу, а не за грудь.
Я не поверю хоть ты убей,
Что в мире нет больше честных людей,
И я уйду, я их найду,
Даже если долго искать придется!
О, о, слезы ты утри,
Мама, я однажды к тебе вернусь
Забрать тебя с собой туда,
Где есть место чести!
О, о, – найду страну, пускай, одну,
где мы сможем вместе быть,
сможем честно жить
дружной семьей!
Там будет как
В сказаньях добрых про принцесс прекрасных,
Там будет так,
Что места не останется для злых и грязных
Подонков разных.
И я уйду, и я найду
Источник веры в конец вырожденья.
О, о, я тебе клянусь,
Что я за тобою потом вернусь,
Все, время вышло и мне пора
Уезжать на поиск.
Прости меня, люблю тебя,
Жди известий вскоре!
(Хватает рюкзак, торопливо целует маму в щеку, вытаскивает из кладовки мопед и везет его к двери)
Так, я готова. Ну, пока.
Если поплачешь – то слегка,
Ты ведь себя до срыва так можешь довести,
Звоню, как только доберусь,
Люблю, целую…
(Выводит мопед во двор, садится на него и уезжает, подняв столб пыли)
Мать:
…не дождусь
Тебя, дочурка милая…
(Плачет, уходит в дом)
Любопытная соседка, закрывая ставни:
– Ну, с ума сойти!
Конец второго действия.
Действие третье. Замок Волшебника.
Так же пыльно и грязно, пуще вчерашнего воняет перегаром. Стол в большом холодном зале пуст, не считая парика, когда-то бывшего розовым и двух стаканов, чистого и грязного. Кресло на боку валяется в углу, из-под него раздается храп. Входит Волшебник в надетом задом наперед балахоне, встает перед окном, щелкает пальцами, стонет, хватается за голову, щелкает еще раз, ругается, после чего берет посох и, охая, принимается отодвигать им портьеры на окнах. Из-под кресла выползает вчерашний черт с несчастной помятой физиономией, оглядывается, с трудом ставит кресло на ножки, после чего вдруг прижимает копытца рук ко рту и на бешеной скорости убегает из зала. Раздаются непристойные звуки. Черт возвращается светло-салатовый.
Волшебник:
– Друг мой чертушка, скажи,
Да всю правду доложи,
За какими… мы с тобою
Нализались, алкаши?
А еще скажи-ка мне,
Чтоб не заболеть вдвойне,
За какими… мы с тобою
Не оставили на дне?
Чем мы будем горло мыть
Да головушки лечить?!
Черт:
– Ты волшебник или…
Волшебник:
– Или!
Не могу сейчас творить.
Волшебник ходит туда-сюда по залу, заглядывает за портьеры, в углы, за кресло… Не найдя ничего, вздыхает,делает недовольное лицо и выходит прочь. Возвращается через полчаса, совсем злой и разбитый, но с бутылкой. Черт, не имея сил его дождаться, калачиком спит под столом
Волшебник, с силой пиная черта в бок:
– Вылазь, скотина, похмеляться,
Отродье бесово, вылазь!
Черт (уже темно-зеленый), высовывая голову из-под стола:
– Нельзя поласковей?
Волшебник:
– А в глаз?
Кончай над старым издеваться,
Тащи два кресла… тут – всего одно,
Второе в коридоре у торшера,
И там смотри, не свороти трюмо…
(куда-то себе под нос)
Вот горе горькое, рогатая холера
На мою голову… Она болит
И так, еще и продавщице
Остался должен золотом два тридцать…
Допился до чертей. Позор и стыд.
Черт втаскивает кресло, ставит его у стола, второе Волшебник с видимым трудом заставляет прибежать самостоятельно. Садятся, разливают, чокаются, пьют, потом еще по стакану и ждут. Через несколько минут Волшебник достает из кармана (который, по причине неправильно одетого балахона, находит с трудом) пачку сигарет без фильтра, достает одну, бросает пачку на стол, цедя сквозь зубы “к черту!”, прикуривает от указательного пальца и разваливается в кресле. Черт пытается сделать то же самое, но сигарета не загорается. Волшебник направляет на нее палец, черт блаженно затягивается
Волшебник:
– Хорошо…
Ну, а теперь, когда мы оклемались
Давай попробуем-ка провести анализ:
Вот я не помню – ты зачем пришел?
Черт втягивает голову в плечи, испуганно озирается, делает большие глаза и молчит, очевидно, сам не зная.
Волшебник:
– Понятно. Тоже амнезия.
Тяжелое занятье – пить,
А что бы было, не найди я
Чего, на что и где купить?
Мы говорили о… погоде?
Правительстве? Налогах? Снах?
Постой-ка… вроде, вроде… вроде
Шел разговор про…
Черт, с надеждой:
– … Карабах?
Ну, как две бабы в Карабахе
Устраивали перетрахи
С каким-то…
Волшебник, гневно:
– Чертом! Паразит,
Опять меня ты, черт, попутал,
И я не пом…
Черт, испуганно, шепотом, указывая пальцем в окно:
– … одну минуту,
А это что там к нам летит?
Оба напряженно вглядываются в сверкающую точку, пытаясь понять, что это, но видно сквозь сроду не мытые окна отвратительно, и они ничего не могут понять, пока точка не приближается к самому замку, оказываясь драконом. Черта начинает трясти.
Волшебник открывает окно, высовывается по пояс и кричит:
– Ты обращайся и давай сюда!
(черту)
А ты, рогатый, вдруг чего затрясся?
Черт, быстро:
– Боюсь, как бы критическая масса
(указывающий жест за окно)
Замку и нам не сделала вреда.
Да и… я их немножко опасаюсь,
А вдруг сожрет меня и мой парик?
В окно впрыгивает высокий статный человек в блестящих доспехах. Человек так же сед и морщинист, как и Волшебник, но отличается военно-балетной выправкой и вообще выглядит куда здоровее и счастливее.
Волшебник улыбается и восторженно произносит:
– А ты, однако, сделался красавец!
Привет, старик!
Дракон, обнимая Волшебника:
– Привет, привет старик.
Все пьешь с тоски? Завязывай скорее,
Ты нужен людям, а не кабакам!
Просохни, друг, от пьянки ты стареешь…
Черт, вдруг и очень громко:
– Я вспомнил! Вспомнил!
Дракон, отшатнувшись от вопля, берет черта двумя пальцами за шкирку, поднимает, осматривает и вопрошает:
– Это что за хам?!
(Волшебнику)
Допился. Черти вот по дому скачут,
Не стыдно? Я к нему – послом,
А он вот с этим – за одним столом…
И что, помилуй Бог, все это значит?
Ты, бывший гений магии великой,
Знаток сакрального и знаний корифей,
Льешь в рот сорокоградусный елей,
Пренебрегая Разумом и Книгой,
Плодишь на свет рогатые созданья
Премерзкие,
(черт отшвыривается в угол, обиженно всхлипывает и обнимает коленки лапками)
видать, забыв о том,
Что жизнь свою отдал борьбе со злом
От края и до края мирозданья.
Нет, я тебе не друг, старик, до той поры,
Пока не поумнеешь хоть немного…
(себе под нос, возмущенно и очень горько)
А я к нему спешил прямо от Бога,
И весть принес, и просьбу, и дары!
Последний добрый маг – и так продаться…
(чуть не плача, идет к окну)
Последний друг среди людей – пропал…
Волшебник, так же растроенно и умоляюще:
– Поверь мне, Светлый, я его не звал!
Черт из угла, обиженно:
– Подумать только, змей – такая цаца,
Да плюнь ты на него, старик, с тобой
Вчера мы собирались оглядеться
И разыскать души две…
Дракон от окна, в негодовании:
– … Боже Мой!
И ты, мой бывший лучший друг от сердца,
Занялся скупкой душ у населенья
В угоду Вельзевулу…
Волшебник в растерянности пытается сделать шаг к дракону, но тот ставит между ними огненную стену. Черт встает из угла, подходит к дракону и демонстративно крутит пальцем у виска.
Черт:
–… двадцать раз!
Тиранозавр ты и в мозгах твоих затменье,
Сперва послушай, а потом ори на нас,
Мы ищем пару душ светлее света,
Чтобы попробовать: остались ли в миру
Достойные. Коль плюнут на запреты,
То я их к господину заберу,
А нет… об этом думать как-то грустно…
Он их в героев воспитать хотел,
Чтобы вернуть то время, где есть чувства
И мысли чистые, и доблесть…
Ну что, сьел?
Волшебник кивает, мол, так все и было.
Дракон, понурясь, виновато:
– Прости, старик. Знать, я стал невменяем,
Увидев эту нечисть…
Черт, опять обиженно:
– … сам дурак!
Дракон:
– И друга незаслуженно облаял,
Как это… подло…
Волшебник, возмущенно:
–– … ну, не надо так…
Ты прав: я пью, я опустился,
Твоей вины, поверь мне, в этом нет…
Черт, с издевкой:
– Трепаться хватит. Слышь, ты, Божий Свет,
На кой ляд ты сюда явился?
С посланьем? Говори, вперед,
Да поворачивай обратно: занят старец!
Дракон, почти ласково, но с угрозой и ехидцей:
– Послушай дядю, маленький мерзавец:
Сядь вон в то креслице и свой прихлопни рот,
Пока не вспомнил я, как давеча на битве
Был эпизод …
Черт, скороговоркой:
– Все понял и молчу.
Дракон, устало:
– Я говорить при нем, конечно, не хочу,
Но – пусть уж знает, демон первобытный,
Что ваша блажь совпала в небесах
С веленьем Господа: вернуть героев людям,
Век золотой обещано что будет,
Когда найдутся двое, в чьих сердцах
Уменье мастера искусного затеплит
Надежду исцеления земли,
И честью, верой, силою любви
Они должны освободить от пепла
Забытое понятие добра…
Черт, почесывая копытцем затылок:
– Ну, ты загнул. До завтрева утра
Мы без поллитры не поймем, куда метаться.
Поставишь, может?
Дракон, свирепея, заносит кулак над макушкой черта, но Волшебник жестом его останавливает и назидательно говорит черту:
– Хватит придуряться.
Сейчас а то пойдешь домой!
Черт, с дебильненькой улыбочкой, вытягиваясь по струнке:
– Так точно, босс.
А можно сэру
(указывая на дракона)
каверзный вопрос?
У Господа есть светлый строй
Прекрасных ангелов на должности курьера,
А нам прислали Драко Кабальеро
В годах, с характером и гонором. С чего?
Где ангелы? Здесь нет ни одного!
Волшебник, задумчиво:
– И правда, Светлый, что тебя гоняют?
Дракон, со вздохом:
– Наши все линяют
Кто помоложе, да рожают драконят,
А ангелы… у нас там говорят,
Что ты, старик, тут можешь и споить их,
Да и подумай – бархатный сезон,
Элита… Им какой резон,
Они – по отпускам да на Таити…
Мы ж гвардия, бойцы, служба у нас
Из года в год, без отпусков-больничных…
Зато гляди
(показывает какую-то блестящую звездочку неправильной формы)
трофей есть заграничный…
С другой галактики. Постой, который час?
Волшебник из воздуха достает маленькую копию Биг Бена и ставит на стол. Дракон охает и извлекает так же из воздуха ларец.
Дракон:
– Вот засиделся, старый идиот!
Прости, мой друг, но мне пора обратно,
В ларце дары… Очень было приятно
Увидеться…
Волшебник, себе под нос:
– Угу. Один раз в год
Мельком и на минуту. Вот так дружба…
Дракон, двигаясь к окну:
– За все прости… Безвременная служба
К безвременной кончине, говорят,
Еще увидимся…
Прыгает в оконный проем, обращается и улетает.
Черт:
– … какой он, все же, гад.
Ну да и пес с ним. Открывай, старик,
Давай посмотрим, что же там внутри.
Деловито тянет лапки к ларцу, но Волшебник хлопает по ним ладонью, отбирает сундучок и благоговейно открывает его сам.
Волшебник:
– Ну, что же тут у нас? Ага, заказы!
Поверишь – выполнили! Пара сапогов,
Плащ новый с украшением из стразы,
Брокгауз и Эфрон… а тут…
Поочередно достает из ларца черные хромированные сапоги a-la SS, плащ цвета “синий электрик” с кучей блестяшек и фирменной этикеткой с изображением удушенного до синевы электрика, несколько книг в потертом подарочном переплете и, с трудом, некий куб, завернутый в подарочную бумагу с Санта Клаусами. От заклинания бумага не исчезает, приходится рвать ее пальцами. Внутри оказывается нечто, больше всего похожее на монитор для БК-11М, защитно-серого цвета и с длинным шнуром.
Черт и Волшебник хором:
– Ого!!!
Так это ж… палантир…
Волшебник, протягивая черту штекер:
– Розетка за портьерой.
Мечтательно, себе под нос:
– Плевать, что сборки серой –
Сейчас посмотрим мир,
Найдем искомое и сразу же туда,
Спасибо, Господи, за вашу в меня веру,
А если сдохнет – без претензий, не беда…
Черту:
– Ты что, дебильчик, не нашел портьеру?
Но портьеру и розетку за ней черт нашел, палантир замигал и на экране появилась надпись: “Press Any Key”. Волшебник деловито нажимает единственную кнопку на мониторе, черт, стоя у него за спиной, напряжено смотрит в экран и от волнения пытается ковырять копытцем в носу. Надпись меняется на “Unregistered User. Please, input your IQ and AI or unload in ten seconds”. Волшебник морщит лоб и что-то шепчет прямо в экран, после чего ударяет кулаком по палантиру. Надпись начинает мигать, меняясь на “Violated Access”, а затем – на “Installation completed successfully”, после чего по экрану бежит разноцветная рябь и из центра медленно разворачивается картинка: Волшебник, задумчиво глядящий в палантир и черт у него за спиной с копытцем в носу и приоткрытым от изумления ртом.
Черт:
– Вот это да! А ты ведь хакер-гуру!
Бац, бац – и оживил бандуру,
Я бы не справился…
Волшебник, скромно тупясь:
– Был у меня один дружок.
Стояла у него еще ЕС–ка,
Он умудрялся ломом и стамеской
Из нее выбить доступ в сеть. Вот это значит – мог!
Он-то меня и подучил. Ну, ладно,
Давай за поиски. Машина, слушай код:
Где-то в подлунном мире тот живет,
Кто духом чист, чья вера безоглядна,
Кто ждет и хочет восцарения добра,
Готов на подвиги, себя не пожалея,
Кто помнит честь и точно будет рад…
Черт, уже из-за палантира, шепотом:
– Он что-то греется. Нельзя ли побыстрее?
Волшебник, показывая черту огромный кулак:
– Со тьмой сразиться. Выборка – любая,
Запрос мне обработай в полчаса,
Пол, возраст, раса, прочьи чудеса
Значенья не имеют.
Черту:
– Он качает,
Глядишь, найдет искомый наш обьект,
Да не один. Ты рад, рогатый друг?
Черт, с сомнением:
– Я что-то сомневаюсь. Ну а вдруг
Он ошибется, не учтя аспект,
К примеру, живости, и даст тебе Исуса,
Терезу мать и шесть тибетских лам,
В бозе почивших?
Волшебник, шипя:
– Я тебе щас дам!
Не каркай. Оп! А он уже очнулся,
Идем смотреть.
Оба подбегают к палантиру и вглядываются в картинку (никому кроме них ее не видно), их лица сперва проясняются, потом мрачнеют.
Волшебник:
– А этот точно твой.
Черт, не особо довольно:
– И начерта, скажи, такой мне нужен?
По-моему, вот там
(стучит по монитору)
программный сбой.
Спроси еще.
Палантир, мерным роботоидным голосом:
– Сбой не был обнаружен.
Запрос один был выполнен. Продолжить поиск?
Волшебник:
– Подожди чуть-чуть. Пока не стоит.
Послушай,чертеняка. В наши дни
Копаться нечего – а вдруг и он последний?
Давай проверим, что ли?
Черт, разочарованно:
– Это бредни.
Ты на него внимательно взгляни.
(с сарказмом)
Он наспасает, можешь быть покоен,
От темных сил! Ошибся ящик твой!
Волшебник, с надеждой:
– А может он внутри – вполне достоин?
Я что-то чувствую.
Черт, махая лапкой:
– Ну, чувствуй. Черт – с тобой.
Волшебник дает палантиру команду продолжать поиск и уходит собираться в дорогу.
Черт делает вокруг стола с прибором пару кругов, задумчиво чешет копытцем голову и бормочет себе под нос:
– Надеюсь только, что меня простят
За то, в чем этом ящик виноват.
Конец третьего действия.
Действие четвертое. Трехкомнатная квартира в огромном мегаполисе.
Обстановка в квартире на несколько порядков хуже, чем в замке Волшебника. Большая часть мебели переломана, вокруг валяются обрывки газет, предметы одежды (обоего пола), осколки посуды и бутылок. Дверь кухни закрыта, но очевидно, что там смеются и жгут тряпки. В одном из окон нет стекол, на другом горелая рама. На полу, диване, кроватях, подоконниках спят грязные, оборванные люди. Чем пахнет в воздухе, описать невозможно, известно только, что из-за сигарет и жгущихся тряпок он сиз и плотен. Из одной из комнат доносятся отчетливые звуки вялого полового акта. Вдруг одна из фигур поднимается, оказываясь достаточно молодым мужчиной, худым и небритым (уже давно). На мужчине свитер с горлом, весь в пятнах, трусы-боксеры непонятного цвета и женская тапка на одной ноге. Мужчина икает, оглядывается в недоумении и куда-то бредет. Не обнаружив в вожделенном месте ни двери, ни унитаза – только следы их прибывания, мужчина тяжело вздыхает, возвращается, пытается будить остальных, но его только посылают все дальше и дальше. В конце концов, он выходит на балкон, видит солнышко, закашливается от непривычно свежего воздуха, оглядывается на спящих в комнате товарищей, достает из трусов початую бутылку, но засматривается на птичку, зло ухает и выбрасывает бутылку с балкона. Внизу раздается вскрик, вероятно, радости. Мужчина свирипеет, вбегает в комнату, опять закашливается, находит и одевает джинсы и начинает будить всех пинками.
Мужчина:
– Мы все свихнулись! За окном
Прекрасно! Солнце там и ветер,
Там облака бегут гуськом,
Играя в салочки как дети,
Трамвай – оленем, и горой
Там небоскреб впадает в небо,
Вставайте все! Пойдем со мной
Смотреть на чудо!
Кто-то из лежащих, с трудом разлепляя губы:
– Я там не был.
Послушай, что это за шмаль,
Чтобы глядеть такие глюки?!
За это бабок мне не жаль…
Мужчина брезгливо дергается и быстро идет к двери из квартиры (которой, впрочем, тоже нет), роняя на ходу:
– Какие кайфовые суки…
Выходит на улицу, вдыхает полной грудью городской смог, улыбается и бредет куда-то бесцельно, очевидно радуясь каждой увиденной мелочи. Наконец, доходит до очередного техногенного чуда с достаточными внешними выступами, садится, достает пачку сигарет из рукава свитера, затягивается, думает, выплевывает сигарету, выбрасывает пачку. Из окна доносится Кипеловское:” Я свободен!”. Мужчина улыбается.
Мужчина:
– Жизнь кругом меня,
Жизнь прекрасная,
Жизнь свободная,
Безопасная,
Без наркотиков,
Без сомнения,
Без ошибок и
Без лишения.
Слишком долго я
Упускал тебя,
Слишком долго жил
Рукава спустя…
Солнце, милое,
Ты мне улыбнись,
Я увидел вдруг,
Что такое жизнь!!!
Встает с выступа, смотрит в небо и начинает радостно смеяться, хлопать в ладоши и кричать: “Люди! Жизнь – прекрасна! Давайте радоваться, давайте делать друг друга счастливыми!”
В это время подъезжает машина, очевидно дорогая. Из-за тонированных стекол четко слышится вступление к Пинк Флойдовскому “Money” и диалог на басах.
1-й бас:
– Ну надо ж! Утро, а уже бухой!
Работать не хотят – один запой!
2-й бас:
– Прикончить, шеф?
1-й бас:
– Не надо, Лысый.
Подумай глупой головой –
У всех работников юстиций
Во всем виновны мы с тобой.
Украли бабки, камни, злато,
Угнали “Вольву” или “Мерс” –
И оказались виноваты
Живушие чуть лучше всех.
Им, идиотам бестолковым,
Не вложишь в курьи их мозги,
Что поножовщины и взломы
Занятие для мелюзги.
И потому, – запомни, Лысый, –
Нам беспонтово на таких
Срывать свой мелкий личный кризис:
Легко решить, что мы от них
Не отличаемся. А значит,
Бери мобилу и звони.
(делано пафосным голосом)
Наш город-сад не предназначен
Для пьяни или наркотни.
Сигнал коннекта на 9600, во внезапной тишине раздается четкое, лишенное эмоций: “Четвертая дежурная слушает… Поняли, выезжаем”. Дорогая машина исчезает, вместо нее появляется желто-синий фургон с плохо закрашенной надписью “Обдирочный пункт им. тов. П.П.Шарикова”. Из фургона выходят люди в хаки и масках a-la группа Альфа, хватают мужчину, выворачивая руки, и тащат внутрь. Он в полном недоумении еще пытается им проповедовать братскую любовь, но получает подзатыльник и замолкает. Фургон уезжает, и из окон здания появляются две разукрашенные девицы-секретарши.
Первая секретарша:
– Увезли и слава Богу! Страшный-то какой,
Грязный, драный. Хоть спокойно мы пойдем домой.
Вторая секретарша:
– Погоди, подруга. Может, он не виноват?
Ведь “обдирочники” ловят просто всех подряд.
Он, по-моему, о чем-то важном говорил…
Первая секретарша:
– Ишь какая! Хочешь – съезди, себе забери!
Я таких бомжей, как этот до смерти боюсь –
Может, подойду поближе – СПИДом заражусь?
Или стукнет что есть силы мне по голове,
Сумку схватит, снимет перстни, серьги и колье
И оставит горемыку тихо умирать?!
Вторая секретарша:
– Ты чего-то даже лишку перегнула, мать!
Может, парень просто беден? Может самому
Голову разбили? Может…
Первая секретарша:
– Ты в своем уму?
Он про что орал? Про счастье? Про Господний суд?
И туда его! В “обдирку” – зря не заберут!
Скрывается в своем окне, с силой захлопывая рамы.
Вторая секретарша:
– Какая же ты, право, злая,
А если с пареньком беда?
Бывает в жизни иногда,
Что люди слов не понимают.
Да только… толку что искать,
Пытаться выбить на поруки?
Он мне чужой. Напрасны муки,
Пойду отчеты набирать.
А все же… говорил он мило,
Он правильно все говорил,
Вот так, в рассвете самом сил,
Уходит истина в могилу.
Тоже закрывает окно, но бережно, еще несколько секунд с грустью смотрит вниз и опускает занавеску.
Из-за угла здания выходят черт и Волшебник. На Волшебнике чистый светлый балахон, подпоясаный плетеным поясом и новый плащ. Черт без парика и уже почти совсем черный, с легким зеленоватым оттенком. Вид у обоих торжественный.
Черт:
– Ну’с? Где наш первенец? Где светоч чистоты?
(Оглядывается)
Забавно… Смылся.
Волшебник:
– Что-то тут неладно.
Уже убег… М’да, вышло неприятно.
И что случилось?
Черт:
– У него глисты.
Ты знаешь, был у нас один бесенок,
Его зараза мучала с пеленок,
Так он чуть что – и сразу в туалет,
И там часами мог. Сидит, старадает…
Волшебник (себе под нос):
– И как трепаться не надоедает?
Кругами обходит место, где был молодой человек, потом, с натугой, произносит какое-то заклинание, вокруг резко темнеет и появляется силуэт фугрона обдирки.
Волшебник трет руки и провозглашает:
Здесь был драндулет.
Вот он-то и забрал нашего принца.
Рогатый друг, бери след и вперед.
Черт, поднимая голову на скрип рамы:
– Смотри, старик. Какая-то девица
В окне торчит. Она тут что
(шевеля губами, по слогам читает название учреждения)
живет?!.
Вторая секретарша, высовываясь из окна, заговорщицким шепотом:
– Парнишку ищете?
Черт и волшебник хором:
– Так точно. Он тут был…
Вторая секретарша:
–… минуты три назад, и говорил красиво,
Потом приехали, забрали… образины…
А он такие вещи говорил…
Волшебник:
– Скажите, милая, а этот пункт обдирки
Где расположен?
Вторая секретарша:
– Вы его родня?
Черт, оглядывая себя пристально:
– Ну, в некотором роде…
Вторая секретарша:
– Для меня
Он мир открыл другим. Красивым… чистым…
(мечтательно закатывает глаза)
Волшебник:
– Тогда и будьте добры, очень надо
Его скорей нам с …другом повидать.
Черт, нетерпеливо:
– Где пункт?
Вторая секретарша, все так же мечтательно-обморочно:
– Он здесь буквально рядом:
Второй круг, десять-сорок пять.
Вы адрес мой ему передадите?
Черт, удивленно:
– Зачем?
Вторая секретарша, уже кокетливо:
– Вы не поймете, милый друг.
Вы слишком юны. Значит, пятый круг,
12-6-14. Идите.
Я буду ждать…
Черт, тихо волшебнику:
– Все бабы как одна,
Родиться не успеют, сразу планы:
Я выйду замуж в платье от Армани,
В колье Сваровски… да кому она
Понадобится-то? Послушай, старый,
Чур ничего ему не говорить,
Он как услышит дифирамбы и фанфары,
Так и испортится, проклятый дефицит.
Сейчас пошли… тут улицы кругами,
(радостно)
Так здорово… будто домой попал.
У нас в Аду ты часом не бывал?
Внезапно из-за угла выворачивает уже знакомый фургон, из него высыпается порядка десяти “альфовцев” и человек в штатском.
Человек в штатском, тыча волшебнику в нос корочки:
– Ни с места. Мы за вами.
Так. Руки за голову, ноги
На ширине… отлично. Не впервой?
Волшебник, сухо:
– Имел, положим, опыт… хипповской.
Начальник…
Один из “альфовцев”, дергая черта за рог:
– Глянь-ка: роги!
Это ж чисто черт рогатый,
Черт хвостатый,
Черт мохнатый…
Значит, будет нам кого
Запалить на Рождество.
А начальник-то наш будет
Рад-радехонек! И ссудит…
Человек в штатском:
Разговорчики в строю!
“Альфовцы”, понурясь все как один, отходят от черта. Он смотрит на Волшебника большими испуганными глазами и потирает рог. Волшебник разводит руками, вид у него и у самого несмелый. Из окна высовывается первая секретарша.
Первая секретарша:
– И сотрудницу мою
Приберите. Заявляю:
Инородный элемент,
И ворует, точно знаю,
Враг, стукачка…
Человек в штатском:
– Айн момент.
По кивку его головы пара “альфовцев” скрываются в здании и появляются через минуту с уже зареванной второй секретаршей в наручниках.
Человек в штатском, обращаясь к первой секретарше:
– Спасибо вам за бдительность. Клянусь,
Что наша Родина вас вечно не забудет,
Вознаградит достойно.
(достает вдруг из пиджака пистолет и стреляет первой секретарше между глаз. Она охает и исчезает в окне)
Лучше будет,
Чтоб без свидетелей.
(отбирает грубо у “альфовцев” заплаканную вторую секретаршу, улыбается ей гаденько и ведет в другую сторону от машины)
Езжайте. Я вернусь.
Черта и волшебника заталкивают в фургон, один из “альфовцев” идет за руль, остальные набиваются следом за парочкой. Машина заводится и, под песенку Сердючки “Хорошо” уезжает.
Конец четвертого действия.
Действие пятое. Придорожное кафе на трассе.
К кафе подъезжает, лихо разворачиваясь на тормозе, мопед. Водитель снимает шлем и оказывается уже знакомой нам девушкой, сходит с мопеда и идет в кафе.
Внутри дымно – многие курят, на одном из окон подпаленная занавеска. За столиками сидят типичные водители-дальнобойщики, кто-то пьет пиво, кто-то ест, где-то ведется оживленный разговор на тему “ах, какие у нее ляжки!”
Девушка выбирает столик почище и подальше от толпы, садится, заказывает еду и достает из-за пазухи