Материнским теплом эту горечь уняв,
Солнце гладило нежно Гольфстрима за плечи.
- Ты к себе беспощаден, мой сын, ты не прав!
Самому отказаться от счастья навечно?
Что ты скажешь любимой, решив за двоих
Оборвать эти тонкие нежные струны?
И напиток любви до конца не испив,
Излечиться от страсти тебе будет трудно.
Резко голову вскинув и сжав кулаки,
Заглушив тихий стон, он промолвил бессвязно:
- Не имею со звёздами дел никаких
И любовью я был будто цепью привязан.
Безрассуден и самонадеян я был,
И любил, и...люблю, и сильнее чем прежде.
Только звёздной семье я, как видно, не мил
И на счастье мои испарились надежды.
Каждый день я жестоко боролся с судьбой,
И прощался, и звал я Полярис напрасно.
Ей по нраву теперь Альтаир, и с собой
Ничего не поделать. И время не властно!
Уцелела Земля, уцелел Океан,
Был спасён целый мир от вселенского краха!
Только в небе по-прежнему лёгкий туман,
Нет ни бурь, ни грозы, нет ни боли, ни страха.
(Продолжение следует)