Ruhig, doch etwas vorsichtig
Что может быть, всё уже есть, существует в возможности и только ожидает вызова: "Следующий!" И – стало... Реализация возможного, материализация слона, в тот же миг запускает и механизм его дематериализации и последующего вывода из реальности. Увы: даже слон не существует вечно... Этот пальцами прищёлкнул – и есть, тот рукавом, понимаете, махнёт – и нету! Прощай, говорит, и если навсегда, то навсегда прощай. "Следующий!"
А там уже чиновник по особым поручениям, этакая крыса... Анубис, психопомп... Огнегривый лев, исполненный очей вол. Северо-американские индейцы наделяли особыми полномочиями старух: навстречу выйдет и всё популярно тебе объяснит, мол, пройди туда-то, вот по этой тропиночке, и выйдешь к реке... А кого-то встретит любимый кот... девочка, которой нёс портфель... полное лицо правителя канцелярии... Пушкин А Эс... нет, ну право же: ради этого одного стоит понаведаться!
Разнообразие лиц и физиогномий господ переводчиков наводит на мысль, не лишённую приятности, что каждый получит своего. Это, пожалуй, вряд ли, но огорчаться не стоит. Анубисы всего только символы, служебные знаки. Дело их – указать путь, встретить, сопроводить... В мире новом, мире незнакомом и потому пугающем на первых порах, неприветливом. Ничего, обживёмся.
Просто другая комната в этом доме.
Нет перехода. Есть перевод. Другая реальность того же самого. Появление фигур – анубисов, кота, пьющих кровь весёлых богов, старухи-путеводителя – извещает о переводе в другой символический план, и только. Как возможность – всегда благоухающий свежестью завтрак. Как реальность – всё тот же вчерашний, в зубах навязший обед.
Но это не вина переводчиков. Ничего-то они не знают, кроме перевода. И тебя не узнают, хоть тысячу рубах на груди вырви, хоть сорок тысяч братьев напои уксусом и накорми крокодилами, – не узнают...
Всё верно сказал поэт: за гробом друг друга не узнаем. Да мы и здесь не шибко озабочены этим. Ремонт вот сделать, потолок побелить в комнате... это – да.
Но гложет напоминание: да ведь белил же... точно помню – белил, ещё со стремянки сверзился, ты хохотала с шампанским... Позвольте, когда же, в котором году?! Опыт смерти есть универсальный, всеобщий. Ограниченность наша ограничивает и это. Упал со стремянки и умер. А хохотала другая и в другом месте. И это нормально: не знать, не помнить. Мир принимать как тот же. На той же кровати, в той же комнате. "Следующий!" Ты не услышишь. Просто сдавит вот здесь – но быстро пройдёт...
Ну поставь, что ли, Килмайера пятый ноктюрн.
* Ruhig, doch etwas vorsichtig – дирекции к исполнению "Ноктюрна № 5" Вильгельма Киллмайера: Спокойно, но с некоторой осторожностью (нем.)
22 августа 2021 г.