XVIII
Вновь я вижу чадо: это рана,
Та, что в сердце бездною растёт.
Как изыскан этой боли гнёт!
Смерть - как утешенье без изъяна.
Мне б стрелу как вечности мотив!
К совести скучающей взывая,
Тяжкие мечты лишают рая,
Кровь христьян на пенье побудив.
Я познал, зачем мне слух и зренье:
Долг зовёт - так мягко! На мгновенье
Голос мыслей - с самым лучшим нить.
О невинность, чистая слеза!
Тихо, мудро научусь любить
Ручки чада - нам закрыть глаза!
XVIII
Et j'ai revu l'enfant unique : il m'a sembl;
Que s'ouvrait dans mon coeur- la derni;re blessure,
Celle dont la douleur plus exquise m'assure
D'une mort d;sirable en un jour consol;.
La bonne fl;che aigu; et sa fra;cheur qui dure !
En ces instants choisis elles ont ;veill;
Les r;ves un peu lourds du scrupule ennuy;,
Et tout mon sang chr;tien chanta la Chanson pure.
J'entends encor, je vois encor ! Loi du devoir
Si douce ! Enfin, je sais ce qu'est entendre et voir
J'entends, je vois toujours ! Voix des bonnes pens;es
Innocence, avenir ! Sage et silencieux,
Que je vais vous aimer, vous un instant press;es,
Belles petites mains qui fermerez nos yeux !