В марево неба цвета истолченной мяты
Шипы нещадно впиваются звезды,
Что свет струит пунцово-рдяный свой из Ада
Где в заточенье нам отведенные часы.
И крысы золотые сочатся через щель заката,
Ночь напролет замысловатый инструмент грызя -
Все струны, клавиши, педали, ноты, такты -
Добраться алча до смычка.
Чтоб жалостливую песню оборвать на издыханье,
И погрузить весь свет – во тьму, слова – в молчанье.
Но по спирали сферы - мириады упоенного рыданья,
И нескончаемый каскад – во встречи льются расставанья.
Пусть сонмы мотыльков нефритовых проникнут в уши музыканта,
Чьи руки в одичалом танце со смычком,
Чтоб пред неистовым гигантом
Не испытал тот музыкант безропотный покой.
О, варвар и тиран мгновенье!
То не маяк, а взрыв безжизненной луны!
Не возвратится. Только вечно
Не уберет с плеча невидимой руки.
Но коли музыка всегда имеет коду,
То нарекаю быть мне – смычком.
Пусть даже Ты умолкнешь, только чтобы
Меня в руке своей вздев ввысь, родиться вновь.