Устав, мы начали смеяться:
Как можно было брать всерьез
Всё это жалкое богатство,
Всю эту смесь надежд и слез?
Но если вычеркнуть всё это,
То что останется от нас?
Благословим весну и лето
За каждый их наивный час.
А осень, ну конечно, осень –
Она всё тягостней и злей,
Но, погляди, пробилась просинь
Тех ранних, рассмешивших, дней.