Шуршит, морщинясь, занавеска.
В палате пусто и темно.
За дверью где-то, зло и резко,
стучит в азарте домино.
Избрав себе раздумье флагом,
я, в состоянье полусна,
тяжёлым взглядом, будто шагом,
иду - от двери до окна.
А за окном - Весны палаты:
в сиянье солнечных афиш.
Я слышу: дворничьи лопаты
снег выселяют с гулких крыш.
Звенит по шаткому карнизу
капели искристый запал.
Вверху, в просвете, голубь сизый
по планке рамы прошагал.
Меня врачует птичий гомон.
Мне пишут в небе облака,
что жизнь польётся по-другому -
как ледоходная река.
1959.