Зачитана читателем, затёрта
страница перечёркнутых стихов
рукою то ли бога, то ли чёрта,
бегущего от пагубных грехов.
Зачёркнуты, и всё-таки читают
написанное этой же рукой
в ползущем по безмолвию трамвае,
заполненном безликою тоской.
Когда-то осуждённые сомненья
романтики серебряных эпох
остались на скучающем сиденье
трамвая, уходящего в депо.
А утром разошлись по белу свету
срифмованные мысли и мечта
остаться для возлюбленной поэтом,
достойным уважения всегда.
Кривые, неотёсанные строки
наивной обездоленной души…
Но, видно, этим крохотным пороком
стихи и оказались хороши.
***