Пишу ужасные стихи,
Курю от горя сигареты.
Ещё два года не отпетой и просто наглой, грязной лжи.
Волнение грудь переполняет,
Иссяк давно вокабуляр,
И сердце жалости не знает,
Сей мой посмертный лучший дар.
Опять какой-то там пожар,
И что-то про любовь вдобавок,
А райский плод так спел и сладок.
Мой первый взрослый гонорар –
Кровь на разобранной кровати,
Как приговор и грозный штамп.
Добавь ещё один наш штат,
Получишь море гадских писем и тот уродский, мерзкий бант,
В кой мой подарок завернули,
Как смелый визг в архитектуре.
И тот предательский канат
Душил, душил меня нещадно.
Однако, шею не сломя,
Опять ушёл брезгливо я,
Сидел подолгу в чёрной яме
Весь переполненный бедой
С моей собакой верной – мглой.
Она же все твердила: «Пой».
А я не пел, я лишь молился.
Дрозды, от смеха гогоча,
Мне на дом вызвали врача.
На этом вся исчезла сила,
Привет, мой новый друг – могила.