(Из моего сборника: Геннадий Россош "Летучий Голландец", 1997. Некоторые стихи датированы)
Турист махровый, идиот!
Пойми, дружочек, Бога ради:
когда заветный час придёт,
ты в самый дальний свой поход
уж не возьмёшь ни грамма клади.
Клевету принимаем на веру,
ждём от Истины веских улик.
Сходит с рук мордобой Изуверу,
добродетель воздели на штык.
Тепло осеннее и свежесть -
как долгой выдержки вино.
Таким беспечным, шалопаем
себя не помню я давно.
Он никогда не скажет "Птица...".
Он скажет: "Пеночка поёт".
Он никогда не суетится,
но вечно устремлён в Полёт.
Печальна участь всех Начал,
любой Мечты и всех Созвездий.
Сверкают Молнии Возмездий.
Струится Вечная Печаль...
Как снег пушист на ветках!
Как он хрустит в ходу!
Я в Заповедях Ветхих
Истину найду.
Что написано мне на роду?
Я по улице спящей бреду.
В молчаливом строю фонари
на посту - от зари до зари...
Тень моя забегает вперёд,
ждёт меня, потом отстаёт.
Другая встречается с ней.
Я один - в перекрёстке теней.
Повторяю, как будто в бреду:
что написано мне на роду?
01 сентября 1963.
Бальзамины, бальзамины!
За одно названье - вас
пригласил на именины
и зову пройтись на вальс...
Как увидел, прикоснулся
к вашей яркой красоте -
словно Бес во мне проснулся.
А ведь годы уж не те...
Ни двадцать лакированных ногтей,
ни губы, напомаженные круто,
не оградят от роковых затей
высокомерно-горнего маршрута.
Ты - Жизнь моя, Любовь, Судья, Палач.
Убей, сожги, кощунствуй... Но не плачь!
1996, осень.
Она лизала лапку заднюю.
Сияла шёрстка белизной.
Святому этому лизанию
завидок закипает зной.
16 октября 1990.
Есть нехватка жилья.
Нет нехватки Жулья.
Шутка,
от которой жутко.
1990, январь.
Не в силах Солнце оторваться
от кромки поля ледяной.
Пылает в соснах Шар Январский,
как цитрус - райский, неземной.
04 февраля 1987.
Первый лёд, пока без снега,
так блистает и горит,
будто череп печенега,
голубым стеклом обрит.
Солнышко - улыбка Негра.
Ветерок. Тревога. Нега
непредвидимых орбит...
Ни восторгов, ни обид...
25 октября 1987.
Сквозь рыбьи скелеты деревьев -
квадраты светящихся рам.
Ковчег завершает Кочевье.
Откройся, волшебный Сезам!
Все потоки мочи и навоза
в трубы спрятаны, в землю.
Хи-хи!
Всюду сплошь непролазная Проза.
Хочешь выдюжить - делай Стихи!
Стихи! Вы даёте мне право
сквозь частности выразить суть;
тая щекотливую правду,
душой не лукавить ничуть.
Стихи! Как условные знаки -
подобье озвученных нот.
В вас - жёлчи никчёмная накипь,
неведенья сладостный гнёт.
Ночь 29-30 ноября 1964.
Где вы бороды растили?
Под какой Луной?
На каком краю России?
по вине какой?
Что несёте вы в котомках?
За душою что?
То ль заботу о потомках,
то ли о пальто.
Не обули, не побрили
вас под Рождество.
Много ль Золота намыли?
Для кого?
Третий день Мороз лютует,
и Начальник крут.
Конвоиры салютуют:
пьют "Салют"...
22 сентября 1965.
Мы знакомы были два вечера,
делить нам как будто нечего...
Почему ж я стою у калитки,
словно жду продолженья улыбки?
Тому, что случилось, не верю.
Ты ушла и скрипнула дверью.
1963.
Не хочу брюзжать и хныкать,
разливаться жёлчью.
Буду весело пиликать -
молча.
Как балалайка в две струны,
бренчит железная дорога.
совсем в другой конец страны
я удаляюсь понемногу.
Она умеет рисовать -
сама себе глаза и губки.
Она привыкла рисковать
своим талантом душегубки.
Опять эта слякоть,
опять этот бред.
И хочется плакать,
но слёз уже нет.
25 января 1966.
В моей реке не зачерпнуть -
иссяк источник вдохновенья.
На душе осела муть
Безжалостного Откровенья.
25 мая 1965.
На этом ветреном перроне
оставь наивные мечты.
Никто слезинки не проронит -
из тех, кого покинул ты.
08 августа 1965.
Стоит рябина перед домом.
На алых гроздьях - белый снег.
Стучусь я к людям незнакомым -
остановиться на ночлег.
Прокричала птица
под моим окном:
"Довольно суетиться
и думать об одном!"
От недосыпа, недоеда,
переусилий, перестрад -
уже немыслима победа,
остаётся только страх...
Всё сгрудилось, напластовалось.
Я в безысходном тупике.
Тоска и мускульная вялость...
Заходит самолёт в пике.
Как будто Смерть играет в Кегли -
не глядя биту подаёт.
Ей всё равно: ты Чук ли, Гек ли -
коль подвернёшься, то сшибёт...
Добро и Зло на равных бьются.
Схватились так, что не разнять...
Как Спиритическое Блюдце,
скатилось Солнце - в Бездну: спать.
На безымянном пальчике -
Обручальное
Кольцо.
Не засматривайтесь, мальчики,
на печальное
лицо.