Быть всегда в тени их мантий,
как слепому среди зрячих,
как глухому быть в джаз-банде
различающих диез.
Будь ты врач и математик,
это ничего не значит,
всё равно ты – неудачник –
не в свою тарелку влез.
Даже маги-грязнокровки,
иронично вскинув бровки,
смерят взглядом саркастичным
на твоё «привет» в ответ.
А слабо, мол, невербально? -
и проследует нахально,
а ты будешь, как оплёванный
стоять, смотреть ей вслед.
Ты заучишь все учебники,
предписанные школой,
наизусть, как крест тяжёлый,
на плечах сквозь жизнь попрёшь
тяжесть колдовской науки,
но твои не стоят муки
даже ломанного кната
(кстати, кнат – волшебный грош).
Ясно, ты уже не сможешь
быть ни душкой, ни милашкой,
но, глумясь над первоклашкой,
будешь помнить, как дурак,
что пройдёт совсем немножко –
и уже и ты, и кошка
начинающему магу
нет никто, и звать никак.
Эти, с палочками, дети
могут чуть ни всё на свете.
Ты для них – пустое место,
сквиб – калека, сквиб – изгой.
Так и будешь приживалом -
в замке времени навалом
и других возненавидеть,
и рассориться с собой.