Безумная осень вакханкой прильнула
и на женитьбу его подтолкнула,
диверсия тактическая и натиск стратегический –
вот план его женитьбы эксцентрический.
Какой ужасный мезальянс, –
барона сокрушала боль,
не безутешного пасьянса,
страстей вчерашних канифоль…
– Блистательный красавец, перед которым открыты все пути,
военная, придворная карьеры, (но мозг сосуд фильтрат по сути),
аристократ чистых кровей и незапятнанный легитимист,
без меры мог породниться с царскими фамилиями, как чистый лист,
и эта долговязая, и дама «старая» притом, с её манерами – и без гроша!
Какого рожна?
– Мадмуазель Катрин, чем не жена? Она из фрейлин императрицы,
и чувствуется, страстно влюблена, а главный козырь – что они сестрицы,
поэтому послужит ширмой, по-родственному нерушимой.
– А границы?
– Условно-должные, поверьте, я сумею удержать
и не намерен упускать из виду главной цели – ближе стать
в двухлетней страсти к незнакомке, встречаться налегке,
а не в мятежном вдохновенном сне…
– Довольно странная осада, чтобы сама и крепость пала…
Нежнейшая из женщин, воскресшая из Лувра,
божественная, как Эвтерпу, мучительно прекрасная Лаура,
Психея северная – конечно, это Гончарова-Пушкина.
Как в незримые сети, сирена сзывает, как на запах крови зверя влечет,
к изысканно тончайшим ароматам, на шелковую грудь цветка штурмует шмель.
Вперёд!
К восторженной мечте неуловимой,
почтением непреоборимой…
Но «Душу кружевную» забавляли, как легионы воздыхателей,
так и отдельно взятые субъекты, гусарства непочатые респекты.
Почтительно любуются и пусть приятели приятелей…
За млечной дымкой пребывал в наивности тревожной сан –
воскресной христианки загадочный туман
существовал сам по себе… Возможно,
особа равнодушна к беспощадной славе,
ведь с Гименеем заручилась в любовной лаве.
Она горда вниманьем мужа, внушенным им своей богине,
от словозвучия к бессмертным строфам и поныне,
и никому другому, по словам сестры, ей Богу,
она носить детей не перестанет, а только полубогу.
Она жена, и друг, и мать. Пусть говорят…
В его руках она игрушка драгоценная,
пусть говорят, пусть говорят,
что брак из-за тщеславия,
России первая красавица,
ведь меньшая считалась недостойной имени его.
Но Натали так целомудренна, не слышит и не видит ничего
и продолжает роль играть невозмутимого дитя морально-ущемленного,
как бы и саму себя и в тоже время постороннего.
А не узнать или узнать придётся вам –
души её необычайный храм:
Оказывается, её мамаша с окружающими
наклонностями отличаясь ужасающими:
По слухам, в молодости любовника-кавалергарда
отбила у императрицы Елизаветы Алексеевны и ладно б, то не беда,
но в браке сильно опустилась, с мужскою челядью резвилась,
в душеспасительные книги погружалась
перед лампадами киотов, грехи замаливала, не стеснялась…
Разнузданная, деспотичная держала взаперти детей,
являла норов демонический, хлестала по щекам, взашей;
Не с кистенём в лесу дремучем, а в собственной усадьбе туча-тучей,
и как бы ни старались сестры, влияния тяжелых впечатлений
на младшую Наташу оставили жестокие и неизгладимые следы,
испуга преступлений.
Дичилась девочка, и в одиночестве стихи слагала
и поэтессой стать мечтала, копив озера слез, капризное дитя напоминала,
от тайны тайну стерегла и птицей выпорхнуть желала.
Таким каким-то диким, томным, угол предстал старинной родословной.
По роману «Записки Д'Аршиака » Л. Гроссмана.
Иллюстратор безграничный интернет.