Если вдруг нам грустно стало,
если вьюга разметала
жизни ржавые листы;
если в сердце – жесть металла,
а глаза глядят устало
чёрной кровью налиты, –
тетрастопочным хореем
поскорей нутро согреем, –
всем живительным дарам
(о нелепом – не мечтаем)
мы всегда предпочитаем
искромётных двести грамм.
Кто у нас великий, к слову?! –
стопку первую – за Вову!
А вторую за кого?
Ясно, снова за него!
За кого же стопку третью?
За того, кто многолетью
не стесняется сказать:
«Буду править я до гроба! –
чудаки, смотрите в оба! –
с властью трудно завязать!»
Вова наш – калачик тёртый,
так за стопкою четвёртой –
здравицу ему скорей:
«Кот гуляет! – тише, мыши!»...
Вот на выхлопе и вышел
тетрастопочный хорей.