Памяти музыканта, чудесного человека
и друга Миры Наумовны Шершовой
Пластинка добела раскалена,
Как будто храм, вызванивает полночь,
И можно этот век прожитый вспомнить,
Пускай он выпит, как вино, до дна.
Когда в ночи идут часы без сна,
Мы унимаем боль в тяжёлом теле,
Нас лечит мерный звук виолончели,
И понимаем: вновь пришла весна!
Так музыка - тишайшая беда -
Всё навсегда залечит, и следа,
И шрама не оставит, и сомненья.
И потому мы перед ней в долгу,
И надо оглянуться на бегу,
И, может, опуститься на колени.
* Вариант.