Белая с золотом лама,
длинная шерсть, а глаза
смотрят мне в душу так прямо,
что отвернуться нельзя...
- Что, полетаем? - спросила.
- Ладно, но как? Я -то за!
Ты, как мне кажется, Лила,
бабушки Лары коза.
- Точно. Она и послала.
Шерсть намотай на кулак,
крепче держись! Ты летала
раньше когда-нибудь так?
- Нет.
- Ну и ладно. Научим,
даром я что ли с тобой?
Ну-ка внимания лучик -
прямо на берег, в прибой!
Нет, так не дело...Послушай,
надо быстрее, чтоб вмиг!
Да не кричи прямо в уши,
вряд ли поможет здесь крик.
Надо точнее, смотри-ка
старый маяк у скалы...
Что-то не вяжет и лыка
дух твой и мысли малы
и для ходьбы. Для полета
сила иная нужна.
Юху-у-у! Была бы охота -
сможешь летать и одна.
Так как сейчас. Этой ночью -
Мексика в плане, Перу...
Эх, покатаю! А хочешь
бабушку встретить к утру?
- Бабушка в огненном мире...
- Я пролечу, ты не дрейфь.
Цели - мишени, как в тире,
выбери и не робей.
- Уговорила!
- Тебя-то?
Просто, безмерно любя,
бабушка каждый мой атом
мне золотит за тебя.
Видишь - спина вся сияет,
а я хочу целиком...
- Это условия рая?
- Да, мне пока далеко.
Шерсть ее - золото с белым
я зажимала в кулак...
Бабушка правила мелом
все, что со мною не так.
В ауре стерла все дыры,
чтоб не упасть, не свернуть.
Ламу со мною над миром
ночью отправила в путь.
Юху-у-у! Теперь я умею
перемещаться во сне
легче, точнее, быстрее,
даже когда ее нет.
И наяву. Так случилось -
мир стал прозрачнее... Ведь
лама во сне говорила,
первое правило - сметь.
Пробовать - это второе,
падать и снова вставать.
Только упрямым откроет
небо скрижалей печать.
Третье - открытость. Так странно,
будто очки, что на лбу.
Ищем и страстно и рьяно
в мире, делах, между букв...
Впрочем и хватит. Не ново.
В поиске вечном огня
спрячу движение в слово,
да и довольно с меня.