Что же дальше?
-Вот это зверюга! Громада и сила!
И где вы такую, ребята, нашли? –
Кого испугала, кого удивила,
Зверя махина, как только вошли
Наши герои в просторную залу:
Пустующий цех был заброшен давно,
И там, на верху удивятся немало,
Проведав, чему здесь сейчас суждено
Свершиться. А близилось время свершений,
И здесь оказалось немало людей,
Не испугавшихся новых гонений,
К жертвам готовых во имя идей.
- Ребята! – к вошедшим метнулась Татьяна
И тут же в испуге отпрянула: - Ой!
Какой же он страшный, наверное, злой.
- Ну, скажем, во внешности не без изъяна,
Но до чего же красива душа,
Жаль, что не может сказать ни шиша,
Но всё понимает. Спаситель он наш, -
Серёжка любовно на зверя взглянул. –
Да если б не он…
- Зачем мы забрались на этот этаж?
Что здесь происходит? – Алёша кивнул
В сторону, где кучковался народ.
- А здесь подготовка к восстанью идёт,-
Сказал, подходя к ним солдат Тут-и-Там,
Сказал, будто это обычное дело.
- Ну, ни фига ли!.. Ну, красота!..
- Ребята, и я, услыхав, обалдела,-
Сказала Татьяна.- Но это серьёзно.
- Будто в семнадцатом? Прошлого века?
Матросы тогда штурмовали Морозный…
- Да не Морозный, а Зимний, Сенека*. *Здесь: знаток истории
В том веке хватало всего, даже слишком,
Ах, Тут-и-Там, мы рады вас видеть,-
И тут же спросил. – А где же мальчишки
Генка и Костя?
- Да все в лучшем виде.
Сейчас подойдут.
-А наши девчонки?
- Все здесь. Мы, ребята, давайте в сторонку
Сейчас отойдём и обсудим дела.
Сюда непростая дорожка вела.
А Зверь не из сферы?
- Он самый, оттуда.
- Ребята, да это воистину чудо!
И как вы сумели его приручить?
- Он сам. Вы спросите: он всё понимает,
Сказать вот не может, но отвечает
Кивком головы. Ему бы попить
Да и поесть не мешало б немного,
А то у него без обеда дорога.
- Понятно. Конечно, накормим, напоим,-
Сказал Тут-и-Там.- Только чуть потерпеть
Придётся и Зверю, и вам обоим,
Сейчас бы неплохо и нам посмотреть
На ситуацию нашу поближе.
Как только ребята сюда подойдут…
А вон и ребята подходят, я вижу.
Добраться сюда был нелёгким маршрут,
Мы всё одолели, но это начало,
К Машине пока не нашли мы пути…
- Ребята, привет! Я чего-то устала,
И неужели нам снова идти
Куда-то придётся? – спросила Алёна,
Услышав последнюю фразу. Она
Вдруг Зверя увидела и, удивлённо
- Ваша собачка? - кивнула. – Страшна!
И все подошедшие, глядя на Зверя
С ней согласились, но продолжать
Тему не стали. А двое у двери
И вовсе о том не могли рассуждать:
Они целый день эту встречу искали
И вот повстречались. Стояли. Молчали
И только смотрели друг другу в глаза
И мир окружающий не замечали
И так бы стояли, когда б не сказал
Солдат Тут-и-Там:
- Все в сборе? Ребята,
Все приключенья обсудим потом,
Теперь же вы старого друга-солдата
Послушайте: я расскажу вам о том,
Что здесь происходит.
Ребята затихли.
Солдат, оглядев их, продолжил:
- Сегодня
Мы наконец из подполья все вышли,
И если не выдаст история-сводня,
То завтра наш Город выкинет вон
Проклятого бога и служек его.
Сюда делегаты с рабочих сторон
И ярусов разных сошлись для того,
Чтоб обсудить наше общее дело.
- А с нами что будет? – Костя спросил.
- А вас ждёт Машина. Она захотела
Встретиться с вами.
Тут Зверь заскулил. Алёша к нему:
- Ты почуял беду?..
У нас провокатор?.. А кто?
- Я найду, -
Сказал вдруг Серёжка.
- А сможешь?
- Конечно.
Ты помнишь, как дома, когда мы играли,
Вы всё удивлялись…
- Да, помню, ты вечно
Отгадывал всё и тебя мы не брали
Порою в игру, потому что мы знали,
Что ты всё равно побеждаешь в финале, -
Сказал ему Костя. – Ну ладно, иди.
- Да будь осторожен, не попади
В ловушку, - добавил солдат Тут-и-Там. –
А мы, между тем, подумать должны,
Чем это вы так Машине важны,
К чему эта вся из-за вас суета…
А между тем скучковался народ,
И слово какой-то мужчина берёт.
Он говорит, что совсем не затем
Великие создали эту Машину,
Чтобы один чересчур богател,
Другой для него гнул усталую спину.
- Не для того! - подхватила толпа.
А он продолжал:
- Справедливейший богом
Назначил себя. Он не с неба упал,
А к трону меж нами разведал дорогу.
Сегодня живём хуже, чем до Машины.
В каком государстве? В каком мы году?
Женщины чахнут, а наши мужчины
На ярусах нижних в чаду, как в аду,
За скудный паёк с утра и до ночи
Горбатятся, чтобы правитель жирел.
Наверное, хватит! И нет уже мочи
Терпеть! И вопрос наш, как чирей, созрел:
Уйди, справедливейший! Хватит, поправил!
Доколе ты будешь тиранить народ?..
Не верю я, чтобы он это исправил,
И вряд ли спокойно от власти уйдёт.
- Всё это слова! – из толпы прокричали. –
И это отлично мы знаем без вас,
Вы лучше б сказали нам в самом начале
(А может, в конце?), что делать сейчас?
Мужчина смутился, спустился с помоста.
На смену поднялся докладчик другой:
- А он и не знает, а это так просто:
Правителя гнать!
- Подожди, дорогой!
Нас много конечно, и мы – это сила, -
Третий оратор взошёл на помост. –
Но с ними Машина! И глупостью было б,
Нам наступать на собственный хвост…
- Какой ещё хвост? – из толпы раздалось. –
При чём тут хвосты?..
- При том, дорогие,
Что всем нам с Машиной сродниться пришлось,
Так что Машине мы все не чужие.
Она создала наш особенный мир,
У нас ни врагов, ни завистников нету.
Правитель, конечно, для нас не кумир,
Но чем мы заменим компанию эту?
И я задаю не напрасный вопрос:
Машина с правителем - тот симбиоз,
Разрушив который мы Город погубим,
Он станет как прочие все города,
В какую страну попадём мы тогда?..
Давайте и эту проблему обсудим…
- Опять обсуждать! – толпа зашумела. –
Снова слова, а когда же на дело?
И тут поднялся на помост старичок
Слабый и сморщенный, словно сморчок,
Руку поднял, толпу усмиряя:
- В спорах сегодня мы время теряем,
Если сейчас мы ответ не найдём,
Завтра на каторгу все попадём.
А есть предсказанье – его вы забыли?
Семь чужеземцев мы в Город пустили:
Их пригласила Машина сама –
Всё, как предсказано, я вам напомню,
И если хватило уменья, ума,
Чтоб с нами они находились сегодня,
Надо нам всем оказать им подмогу
И показать им к Машине дорогу.
А в предсказании что говорится?
Если в три дня это всё же случится,
То нашим несчастьям наступит финал.
Думайте люди, а я всё сказал.
И снова толпа, словно улей, гудела.
Серёжка меж тем не остался без дела,
Ходил по толпе вперёд и назад,
Не суетился и не толкался,
То будто чего-то услышать пытался,
А то вдруг заглядывал прямо в глаза.
И тут он как будто о что-то споткнулся,
Почувствовав взгляд настороженных глаз.
«Вот он!» - Серёжка решил и крутнулся,
И словно тихонько кольнула игла,
Да он не заметил, к друзьям обернулся,
Хотел о находке своей рассказать,
Вдруг всё потемнело, он задохнулся,
И ноги его перестали держать.
Одновременно два разных события
Произошли в этот миг: сквозь толпу
Спешил человек («Пропустите… простите, я…»)
И мысль у Серёжки мелькнула: «Капут…»,
Да только домыслить её не успел,
Как мартовский снег, расплываясь, осел,
Толпа безучастно его обступила
И от друзей преступленье укрыла.
А тот человек до помоста добрался:
- Позвольте! Позвольте! Мне надо сказать,
Я знаю Машину. Могу показать
Дорогу. - И счастливо заулыбался.
И тут спохватился Алёша:
- Серёжка…
Где он?.. Я что-то не вижу его…
И зверь заскулил.
- Да, не вышло б оплошки, -
Добавил солдат. – Я боюсь одного,
Здесь столько народу, и если действительно
Тут провокатор, то всё может быть…
А из толпы на помост:
- Вы желаете нам
Этот секрет сейчас сообщить?
- Да, и не только, если так надо,
Я хоть сейчас вас туда провожу.
- А кто ты такой?
Ответил с бравадой:
- А я Справедливейшему служу,
Вернее, служил…
В толпе зашумели…
А Зверь чуть не плакал.
- Он чуял беду,
А мы всё болтали и не успели…
А друг погибает у всех на виду, -
Алеша стоял на коленях, и слёзы
Капали часто Серёжке на грудь.
Серёжка лежал в неестественной позе,
Как будто ему помешали уснуть,
И на лице отразилась обида,
А может обиделся он на друзей?..
Ребята молчали: нелепее вида
Представить нельзя, чтобы шустрый Сергей
Вот так вдруг и умер – глупость, какая!
Серёжка Нырок был живее живых…
Толпа только здесь расступилась, впуская
И с удивлением глядя на них:
Откуда компания эта явилась
И что за комедия, слёзы и вой?
Какая-то женщина всё же решилась,
Спросила наивно:
- Он что, не живой?..
Страсти кипели вовсю у помоста,
Здесь люди решали большие дела,
И переключиться им было непросто
На эту беду, что нежданно пришла.
Их в равнодушье нельзя обвинять:
Решались вопросы о жизни и смерти,
И вряд ли Серёжкина смерть повлиять
Как-то могла на события эти.
Они о своём продолжали шуметь,
А возле Серёжки была тишина.
Люба сказала:
- Ну хватит реветь,
Я осмотреть Серёжу должна,
Перенесите его на скамью,
Нельзя оставлять его здесь под ногами…
Дай-ка, Геннадий, мне куртку твою…
Сложи и под голову… Так. А вы сами
Сюда не смотрите, мне надо самой
Во всём разобраться, чтоб мне не мешали,
Мёртвый Серёжа или живой
Я без осмотра узнаю едва ли.
А вдруг есть надежда…
- Какая надежда?
И без осмотра понятно давно, -
Генка заплакал.
- И всё-таки прежде
Хочу убедиться. И всё равно,
Пока не скажу, не надо смотреть…
Ну, где ты запряталась, чёртова смерть? –
И Люба склонилась к Серёже. И тут
В толпе зашумели:
- Да здесь они, здесь!
- Пускай поскорее к Машине идут!..
И только теперь повернулись к беде…
- Кто это сделал?! – и голос сорвался,
По-Праву готов был и рвать, и метать.
Вопрос в тишине без ответа остался
И продолжал над толпою витать
И множиться, множиться, множиться, множиться,
Собой заполняя пространство вокруг:
Он умер?.. Он умер?.. И как теперь сложится?..
С вопросами вместе рождался испуг.
Солдат и По-Праву не знали ответов,
Со смертью парнишки всё прахом пошло,
Ещё не начавшись, восстание это
Загасло. И было вдвойне тяжело:
Гибель надежды, нелепая смерть…
Но Таня сказала:
- Не плакать! Не сметь
Думать о смерти и о провале!
Он не дождётся, чтоб плакали мы.
(О ком это Таня тут все понимали),
Решимости нашей не просим взаймы.
Не мы их боимся – они нас боятся,
Исподтишка нас убить норовят,
Но пусть не надеются, что победят,
И мы ещё будем над ними смеяться.
- Ну, Тань, ты сказала! Народный трибун.
А Серёжки-то нет. И нашу судьбу
Я бы предсказывать нынче не стала,
Так что спускайся, Танюш, с пьедестала, -
Сказала подруге негромко Алёна. –
Но здесь мы застряли определённо,
Раз нету Серёжи, то навсегда…
И Генка добавил:
- Пожалуй, что да…