В ночи короткая зарница -
гроза пока что далеко...
А мне покойный друг всё снится.
Нам вместе было так легко.
Мне без него трудней во многом
свои оправдывать грехи.
Не слишком поэтичным слогом
он отвечал мне на стихи.
И убеждал: "Пустое дело
уход оплакивать, скорбя,
а надо, чтоб душа успела
весь этот мир вобрать в себя".
Бодрили мудрые наивы,
на тост похожие притом:
"Давайте жить, покуда живы,
тогда и смерть переживём!"
Была не вера, а бравада
про то, что дух сильней, чем плоть.
А мне чужих грехов не надо,
свои простил бы мне Господь...
Мой друг давно уже в могиле,
но я-то помню всё равно,
как на рыбалке с ним делили
и хлеб, и воду, и вино.
Не перевёрнута страница
в помятом жизнью дневнике,
покуда друг мне снова снится
с налитой кружкою в руке.
И даже отвечать неловко
и принимать повинный вид,
когда покойный друг мой Вовка
мне "Будем здравы!" говорит.