Ходит гроза по весеннему небу. Старушка – гроза, вся мешочками – кулёчками обвешанная. Всё своё добро с собой носит. В двух руках вёдра жестяные, полные-преполные! В каждом ведре ледяная водичка – набрала где-то холодненькой, бодрящей! Бурлит водичка, от каждого шага старушки колышется, пузырьками булькает, норовит через край выплеснуться! Мешочки и к ведрам приторочены, и на спине прилажены! Маленькие мешочки с леденцами - мелким градом, побольше - с сахарной пудрой – последним, совсем нежданным в мае снежком. Один мешок совсем большой, сгибается под тяжестью его старушка, горбит спину.
Ходит-ходит старушка, где-то и остановится отдохнуть. Зачерпнёт водички попить большим ковшиком, да не удержит – прольётся на землю весенний скорый дождик. Захочет старенькая леденцом полакомиться – да руки-то слабы уже, так и посыплется град на землю, зазвенит-поскачет по крышам, по зонтикам, накидает людям морозца в шляпы да сапожки, кого и по носу щёлкнет…
Торбочку с сахарком старушка редко развязывает. Уж больно лёгкая пудра эта, воздушная да липкая. Того и гляди – чихнёшь, да снегом все цветущие сады и засыплешь. А этого старушке не хочется. Зачем людям вредить?
Потому и большой мешок у старенькой завязан крепко-накрепко. Много гнева и душевной стужи там. Со всего света собранной! Старушка его и со спины никогда не снимает – боится, что не сможет потом назад приладить, и придётся ношу эту кому-нибудь другому носить. А этого никак допустить нельзя. Добрая старушка – гроза. И если когда и сотворит что-то, то не от злобы, а от слабости, старческой своей немощи. А уж нарочно вредить – невозможно! Сказочная старушка эта, а в сказках добро всегда сильнее зла оказывается. Вот бы и в жизни так было!