По водам набродившись, старый бредень
вернулся с неудачей - пуст и беден -
карманов не наполнила волна.
Ни пикши, ни ставриды - лишь надежды,
двух лодочных уключин скрип тележный
да кормчего сутулая спина…
Рассвет бесплоден, безразлично море
в который раз к мольбам… А он покорен
кривой судьбе - так видно суждено –
махать веслом сквозь шторм, сквозь штиль тоскливый,
и возвратясь в свой дом, под сень оливы,
где вЕтрами степей всё сожжено,
кормить лицо и плечи солнца жаром,
в глаза смотреть бродячим псам чубарым
чьи языки шершавы как песок.
Холмы и степи утопают в маках…
а день за днём постыл и одинаков -
скребёт стекло да выцветший висок.
... он так привык к своей морской работе -
метать челнок, латать разрывы плоти
седого полотна своей сетИ…
На море нет тропинки проторЁнной
лишь мыса еле видный след зелёный
укажет направление пути…
Былое растерялось по дороге…
Рыбача ночью, месяц на пирОге
цепляет днищем высохший самшит…
Псы сторожат за ласку дом и лодку,
из бочки тащат жирную селёдку
коль скупостью хозяин согрешит.